Планшет. Дмитрий Ломов

дипломата. На дне чемоданчика лежал двойной альбом «the Beatles» – сборник песен о любви, выпущенный болгарским лейблом "Balkanton". Винил был куплен на черном рынке Ростова-на-Дону во время очередного увольнения в город. Пластинки меня и спасли – начальник патруля оказался битломаном и закрыл глаза на фотографии секретных объектов в дембельском альбоме.

      В вагон я вскочил за три минуты до отхода поезда.

      ***

      Утром следующего дня быстрым шагом я шёл от вокзала домой. Не смог ехать на троллейбусе. В троллейбусе нужно было стоять, а мне хотелось лететь. И я летел.

       Дверь открыл своими ключами. Все два года я хранил их на режимном объекте. Брал в руки связку ключей и дом на минуту переставал быть миражом.

      Два года я мысленно открывал дверь и представлял, как шагну за порог. И я шагнул, и мама сказала:

      – Сынок!..

      Потом еще что-то сказала, а что я уже не могу вспомнить.

      Помню, мы пошли к бабушке с дедом. Форму я снял только у них в доме, там она двадцать лет и хранилась в платяном полированном трёхстворчатом шкафу.

      ***

      – Что с твоей формой делать? – спросила меня тётушка лет десять назад, – пусть и дальше висит или?..

      – Или. Только погоны от рубашки отстегни, пожалуйста.

      Тётушка вынесла парадку к мусорным бакам. Через пятнадцать минут форму кто-то забрал. Только погоны и остались.

      СКАЗКА старшей ДОЧЕРИ

      Когда старшая была младшей и единственной, мы купали её на кухне.

      Ванной комнаты в бабушкином доме тогда еще не было, как и горячей воды, и туалета. Канализации не было тоже и помойную воду выносили вёдрами на улицу. Выливались вёдра прямо на дорогу, из-за чего зимой улица Гоголя обрастала ледяными торосами самого причудливого цвета, а летом пахла так…

      В туалет нужно было выходить во двор, где в самом дальнем углу ютился неказистый деревянный домик. Дожди, снег и ветер давно смыли с него почти всю краску, и потому цвет этой будки определить было невозможно. Хотя нет, цвет начинающего гнить дерева был у туалета. Серо-чёрный. С морщинами трещин и сучков в досках.

      И вот, выходишь ты на дальняк зимой, темно, ты сидишь над выгребной ямой и сверху тебя греет мех искусственной шубы, а снизу из очка твои голые ягодицы обдувает холодный вонючий ветерок. Представил? Это не так страшно, как кажется. Но купать грудного ребенка зимой на улице, да ещё и в шубе – это уже слишком. Поэтому купали старшую дочь на бабушкиной кухне, но в холодной воде. Шутка.

       Потом старшая подросла, а кухня нет, и девочке захотелось расширить горизонты. Способ был один – сочинять.

      Текст, приведенный ниже, судя по почерку, может быть датирован концом 20 века, между 1998 и 1999 годами.

      Местами текст утрачен от слёз, но общий его смысл доступен даже неискушенному исследователю.

       Фото автора сказки двумя или тремя годами ранее даты написания текста.

      Жаль