Детский мир. Марина Ли

том-то и дело, что хотелось бы, чтобы ни за чьей…

      – Ты это брось! – Полина Ивановна больно щёлкнула меня по затылку, прежде чем грациозно приземлиться на свой стул. – Кофе ещё налей. Да не мне! Себе лей. Придумала тоже, ни за чьей. Жить хочешь?

      – Хочу, – я растерялась от её грозного вида и автоматически потерла ушибленное место.

      – Хочет она… Одиночки в Корпусе, Лялечка, не выживают, – я вздрогнула, услышав свое столичное прозвище. – И дело даже не в Лесе Самоубийц, не все его гости были бесфамильными. Дело в Колесе Фортуны. Ты рядом с кем завтра на распределении стоять будешь?

      – Рядом с Севером… С Арсением Северовым, – и снова дёрнулась, как от неожиданного сквозняка.

      – Замерзла?

      – Нет… Неприятно просто…

      Я вяло помешала кофе в чашке и зачем-то нажаловалась Полине Ивановне на Котика, на Зверя и на Севера со всей его Фамилией. Услышав историю о разрешении на секс и о несостоявшейся дуэли, женщина ехидно рассмеялась и покачала головой.

      – Вот вам смешно, – я отодвинула в сторону остывший кофе: хуже тёплого кофе только чай с сахаром, хоть я и без ума от сладкого. – А я не знаю, что теперь делать, и как людям в глаза смотреть.

      – А нечего тут делать, – Полина Ивановна щедро плеснула в бокал коньяку и пододвинула его ко мне, сама же приложилась прямо к бутылке. – Северов хуже бульдога. Уж если вцепился, зубы клещами не разожмёшь… Что до дуэли… Это вообще всё фарс, мальчишечья дурь. На самом деле, никто даже взглянуть в твою сторону не посмеет без разрешения главы Фамилии. Тут самая большая проблема не в этом.

      – А в чём?

      – Зачем Светке так понадобилось тебя под Котика подложить? Вот в чём.

      Полина Ивановна пожевала губы, поправила очки и, глотнув ещё раз из бутылки, задумчиво произнесла:

      – А Северов парень неплохой, хоть и пришлый.

      – Пришлый? – не поняла я.

      – Ну, да… Видела фото? – кивок в сторону повернутой к стене фотографии. – Вот их потомки ведущие роли в Корпусе и играют. Только цели у них теперь иные. Не скажу, что лучше прежних… Но и не хуже точно. Коньяк пей. Он вкусный.

      Я засунула нос в бокал и блаженно зажмурилась, втягивая резковатый запах вишнёвой косточки.

      – Спасибо, мне отлично и так…

      Полина Ивановна внезапно, ничего не объясняя, поднялась и сняла всё то же фото со стены, а затем, вглядываясь в лица мужчин в белых костюмах, произнесла:

      – Двенадцать Фамилий было, двенадцать и осталось… Петя Смирнов, Саша Муровей, Алёшка Котов… – перечисляла она имена, водя пальцем по снимку. – Двенадцать секторов одного круга. Двенадцать к одному, что тебе повезёт и ты выиграешь джек-пот…

      Полина Ивановна опустила веки, уронив на нарумяненную щёку одинокую слезу.

      – Двенадцать фамилий… – тыльную сторону ладони прижала к лицу, а затем вдруг потянулась через стол и цепкими пальцами до боли сжала мой подбородок, прошептав: – Скажешь кому про то, что я тут течь дала – язык вырву, зажарю и съем. Поняла?

      Я не испугалась ни капли, я дёрнула шеей, вырываясь, и