Большие и маленькие. Денис Гуцко

крикнула она сверху.

      И они ответили:

      – Спокойной ночи!

      Мальчик тоскливо зевнул.

      Маша позвонила Кате, бросила в трубку:

      – Мы спать ложимся. Ждем тебя. Хватит веяться.

      Лежали в зыбучем полумраке – все выпуклое и ребристое позолочено и пущено вплавь – и снова играли в секретики. Правда, совсем не так, как собиралась Люся. Не она рассказывала Маше про то, как сладко таяло внизу живота, когда она смотрела на ее мужа – Маша выкладывала ей свою, другую, болючую тайну. Как однажды Леша забыл про юбилей свадьбы и прислал эсэмэску: «задержусь, ужинай, не жди». Как она запретила себе плакать, сделала прическу и надела лучшее платье… «в бедрах болталось немного, на нервной почве я костлявая стала…» и отправилась по газетному объявлению о вакансии секретаря в какой-то торговой компании с напрочь забытым теперь названием. «Найти работу, чтобы зарплаты хватало на съемную квартиру. И уйти, уйти не оглядываясь». Был конец рабочего дня, боссы уже разошлись, остался только начальник службы безопасности. Попросил прийти завтра. А ей никак нельзя было домой. Куда угодно, только не домой. Она брякнула: «Какие у вас планы на вечер?». Мужчина испугался, конечно. Такая прямота. Испугался. Обжигающих сучьих глаз. «Срочно нужен праздник». Какой еще праздник? Нормальный семьянин. Никаких лукавых мыслей. Но – прическа, ноги, грудь… Столик в ресторане и гостиничный номер – все уложилось в три с небольшим часа. Мужчину звали Костя, кажется. Или Коля. Как-то так. Сидел на подоконнике, курил, смотрел испытующе: чего ждать? не вляпался ли в неприятность? Она доревела, промокнула глаза и ушла. Дошла до лифта, вернулась – извиниться… воспитанная же… Дома Леша и Катя. Доедают ужин, Катя рассказывает, какая музыка была на школьной дискотеке, Леша подзуживает: «Да ну, попсня».

      Проснулась с недовольной гримасой. Не успело рассвести, под окном шорхает метла. Не сразу вернулась в реальность, проворчала досадливо: «Какого хрена?» Но вот в просвете штор показался силуэт Ольги – и все встало на свои места. Вспомнила вдруг, что где-то там за углом дома бросила вчера сигарету – ох, стыдно. Метла удалилась, Люся перевернулась на другой бок. «А это откуда? Начинаем стыдиться, а еще никто и не стыдил».

      Из-за приоткрытой двери позвала Маша:

      – Ты на службу со мной идешь?

      Беспечная: отправляясь в церковь, забыла про исповедь напрочь.

      А Маша не предупредила.

      Хоть разворачивайся и уходи.

      Ладони вспотели.

      Нельзя же вот так – сразу, не подготовившись.

      Нельзя же – прийти и выложить.

      Все? Непременно все?!

      «О, боже».

      Но исповедь была общей. Коллективной.

      «Повезло», – подумала она.

      Священник перечислял весьма детально описанные грехи – грешен ли в том и этом? «Грешен», – хором подтверждали стоявшие вокруг. И Люся вместе с ними. Несложно.