Белый тигр. Городская история. Анна Марек

тем, на цыпочках выскользнул из кухни.

      – Пойми, Грёшка, я не против радио как радио, – продолжала Бабушка, вытирая тряпкой плиту. – Весь вопрос в том, о чём оно говорит и зачем. А тут всё как-то странно. Дирекция с самого начала темнит, об открытии мы узнаём едва ли не в последний момент, всё скрытно. Почему, спрашивается? А… молчишь! Правильно! Сказать-то нечего. И вообще. Чтобы делать свои программы, надо учиться. Всякий, кто работает на этом твоём радио, куда ты так рвёшься, полгода занимался на специальных курсах. А ты… ты только в июне школу окончил! О чём тут вообще можно говорить? Погоди, объявят набор, пойдёшь учиться. Давай сюда чашку…

      Бабушка обернулась. В кухне никого не было.

      – Эй, Грёшка!.. Грёшка!

      Бабушка выбежала в вольер. «Удрал! Без завтрака! Ну, только вернись!» Она зашла в дом. Вязаная малиновая шапочка и шарф Тигрёши висели на вешалке при входе. Забыл!.. Бабушка покачала головой: «Эх, Грёшка-Грёшка, уши застудишь!» Она собралась уже переступить порог кухни, как вдруг заметила под ногами клочок вчерашней газеты. Она подняла его. Это был обрывок интервью с директором Зоопарка:

      «…в канун Нового года и Третьего тысячелетия начнёт работу наше Радио. За рубежом такая практика существует давно.

      Корреспондент: Продолжительность передачи?

      Директор: Пока один час, вечером, с 21.00 до 22.00. Там посмотрим. Прямого эфира пока не даём, пускай поработают в записи.

      Корреспондент: Боитесь крамолы?

      Директор: Боимся накладок. Технических. А что до крамолы, то мы – за открытость. В рамках закона, разумеется…»

      ««В рамках закона»… Ненадолго, значит. Не повезло тигрёнку, не успеет наиграться…» – Бабушка вздохнула. Ещё вчера эта статья взволновала её не больше, чем рекламные объявления. Но теперь… Теперь другое! Теперь на это самое радио рвётся её Грёшка!.. И Бабушка сжала в кулаке газетный клочок.

      Глава третья

      Новые знакомства

      Широкая круговая мраморная лестница, главное украшение бывшей гостиницы для иноспециалистов, а теперь Дома Радио, была погружена в темноту. На площадке второго этажа Тигрёша остановился. Странное у них радио… Поди сыщи тут Овцебыка! Слева зиял вход в чёрный тоннель коридора. Тигрёша боязливо вошёл в него. Двигался он медленно, шаря лапой по стене, то и дело натыкаясь на какие-то предметы.

      – Ну? – послышался в глубине туннеля чей-то хриплый голос.

      – Я не обязана… – ответил Хриплому другой голос – дамский, колышущийся, как желе.

      – Вы обязаны исполнять все поручения начальства, но, как я вижу, вы не в состоянии даже включить фонарь. Дайте-ка его сюда…

      – Рр-у-к-и!

      От визга «желе» у Тигрёши заложило уши. В глубине коридора что-то громыхнуло. Ещё секунда, и белая вспышка ослепила его.

      – Тигрёша? – спросил Хриплый. – Ты чего тут делаешь?

      – Ищу Овцебыка.

      – Считай, что нашёл.

      Пучок света соскользнул с Тигрёшиной физиономии и, качнувшись, ударил в рога Овцебыку. «Вот это да, – обрадовался тигрёнок, – нашёл! И как? С первой попытки!»

      – Ты,