Пушкин в воспоминаниях современников – друзей, врагов, знакомых…. Викентий Вересаев

за С. Д. Киселева. – Является в Москву Пушкин, видит Екат. Ник. Ушакову в благородном собрании, влюбляется и знакомится. Завязывается полная сердечная дружба.

      П. И. Бартенев. Записная книжка. Рус. арх., 1912, 111, 300.

      Вчерась мы обедали у (Ушаковых), а сегодня ожидаем их к себе. Меньшая очень, очень хорошенькая, а старшая чрезвычайно интересует меня, потому, что, по-видимому, наш поэт, наш знаменитый Пушкин, намерен вручить ей судьбу жизни своей, ибо уж положил оружие свое у ног ее, т. е., сказать просто, влюблен в нее. Это общая молва. Еще не видавши их, я слышала, что Пушкин во все пребывание свое в Москве только и занимался, что (Ушаковою): на балах, на гуляниях он говорил только с нею, а когда случалось, что в собрании (Ушаковой) нет, то Пушкин сидит целый вечер в углу, задумавшись, и ничто уже не в силах развлечь его!.. Знакомство же с ними удостоверило меня в справедливости сих слухов. В их доме все напоминает о Пушкине: на столе найдете его сочинения, между нотами – «Черную шаль» и «Цыганскую песню», на фортепианах – его «Талисман» и «Копеечку» (?), в альбоме – несколько листочков картин, стихов и карикатур, а на языке беспрестанно вертится имя Пушкина.

      Е. С. Телепнева. Из дневника, 22 июня 1827 г.

      П-н и его совр-ки, V, 121.

      Семейные обстоятельства требуют моего присутствия в Петербурге: приемлю смелость просить на сие разрешения у вашего превосходительства.

      Пушкин – гр. А. X. Бенкендорфу, 24 апр. 1827 г., из Москвы.

      Его величество, соизволяя на прибытие ваше в С.-Петербург, высочайше отозваться изволил, что не сомневается в том, что данное русским дворянином государю своему честное слово вести себя благородно и пристойно будет в полном смысле сдержано.

      Гр. А. X. Бенкендорф – Пушкину, 3 мая 1827 г., из Петербурга. Дела III Отдел. СПб., 1906, стр. 49.

      Москва неблагородно поступила с Пушкиным: после неумеренных похвал и лестных приемов охладели к нему, начали даже клеветать на него, взводить на него обвинения в ласкательстве, наушничестве и шпионстве перед государем. Это и было причиной, что он оставил Москву. – Шекспира (а равно Гете и Шиллера) он не читал в подлиннике, а во французском старом переводе, поправленном Гизо, но понимал его гениально. По-английски выучился он гораздо позже, в Петербурге, и читал Вордсворта.

      С. П. Шевырев. Л. Майков, 330.

      15 мая 1827 г. Туманное небо – мелкий дождик. Обедню слушал в Страстном монастыре… Зашел к Погодину на завтрак, где я нашел Пушкина, К. Вяземского… За столом Пушкин с Баратынским написали на Шаликова след. по случаю рассказанного анекдота:

      Князь Шаликов, газетчик наш печальный,

      Элегию семье своей читал,

      А козачок огарок свечки сальной

      В руках со трепетом держал.

      Вдруг мальчик наш заплакал, запищал.

      «Вот, вот с кого пример берите, дуры!» –

      Он дочерям в восторге закричал. –

      «Откройся мне, о милый сын натуры,

      Ах! что слезой твой осребрило взор?»

      А тот ему: «Мне хочется на двор».

      И.