Айфонгелие. Zотов

новую тарелку с дымящимся молодым картофелем. Едва он с ней закончит, ремни вновь затянутся на запястьях. Убийца благодарит.

      Он откровенно не заслуживает моей милости.

      Но я же как-никак прямое олицетворение добра… Ведь правда?

      Глава 5

      Нелюбовь

      (продолжение беседы в баре «Рок-н-ролл» на Сухаревке)

      – (Вконец очумев.) Фигасе… деваться некуда, я тебе верю. Ты бог.

      – О, спасибо за доверие. Это так много значит для меня.

      – Извини, не мог бы ты…

      – Нет, не мог.

      – Но ты же не знаешь, о чём я попрошу!

      – Во-первых, я в принципе знаю всё на свете – и ты должна быть в курсе, если читала обо мне правильные книги. Во-вторых, подобные вещи меня изрядно утомили ещё на заре палестинских приключений. Стоит человечеству убедиться, что я совершаю что-то там такое необычное, все тут же откладывают дела и садятся составлять список заказов. Если ты публично накормил пятью хлебами пять тысяч человек – будь уверен, через час подойдут ещё как минимум десять тысяч и попросят полноценный обед с чёрной икрой и лобстером термидор. Стоит превратить воду в вино, тебя сразу окружит страждущий народец с сосудами: будь так любезен, сотвори вино из ближайшей лужи, разбавленной грязью, ослиной мочи, прокисшего сока и морского прибоя – ну тебе-то, в самом деле, жалко, что ли? Заметь, чудо ошеломляет только в первый раз. На второй окружающие превращаются в утончённых сомелье, они хотят не просто вино, а обязательно из высокогорных регионов Италии, урожая строго определённых лет, напитавшегося солнцем. Посему извини, твоих просьб я выполнять не собираюсь. Я не поражу твоего бывшего проказой и не обращу его новую девушку в домашнюю крысу. И не надо мне сейчас вешать лапшу на уши, что ты хотела попросить мира во всём мире.

      – (Голосом, полным вселенской грусти.) А если в лягушку, а не в крысу?

      – Нет.

      – А…

      – И в морскую свинку тоже без вариантов.

      – (Мрачно.) Хорошо. И какой ты после всего этого бог, а?

      – Извини, вам при самом лучшем раскладе другого не положено.

      – Но что тебе стоит?

      – Ничего, ты права. Я спокойно стал бы президентом, впервые в вашей истории объединившим весь народ. За меня хором проголосовали бы и желающие бесплатно похмелиться, и даже трезвенники – просто по приколу и из удивления. У вас на каждых выборах политики обещают всеобщее счастье и кучу денег. А тут выхожу я, лёгкое движение руки, и вода превращается в вино – в водопроводных кранах, в лужах, в батареях. Девушки в горе и депрессии плачут вином. Сплёвываешь в ладонь, добавляешь кусочек сыра и пей себе из горсти. Рай ведь, правда? Воплощение вашей вековой мечты – чтобы всюду разливали бесплатное бухло, а уж с закуской как-нибудь разберётесь. Разве есть сомнения? Пожизненное президентство гарантировано, со мной даже Жириновский не способен конкурировать. Но только знаешь, это чересчур просто. Так любой фокусник может. Кстати,