Приморская академия, или Ты просто пока не привык. Милена Завойчинская

честно призналась я.

      Мужик затих. Я тоже, вот только икать начала.

      – Почему? – вкрадчиво спросил меня голос похищенного мной человека.

      – Н-не м-могу.

      – А глаза открыть можешь?

      – М-могу, – открыла я очи и встретилась с гневным взглядом.

      – И что это было? – вопросил индивидуум, лежащий в моих крепких объятиях.

      Ну… Сказать мне было нечего, поэтому я только моргнула.

      – Убери с меня свои ноги и руки! – приказал он, но я только снова моргнула и скосила глаза.

      Ой. Оказалось, я с перепугу обвила руками шею упавшего на меня парня (он явно не намного старше меня, максимум года на три), а ногами обхватила его за талию. Как удачно, что у меня под многочисленными юбками надеты брюки. А то сверкала бы сейчас трусами.

      – Н-не м-могу, – помолчав, призналась я и снова икнула. – Н-не слуш-шаются.

      И правда, и руки, и ноги проявили похвальную любовь к жизни и искали надежную опору. А потому в нашу с ними жертву вцепились накрепко и выпускать отказывались. Причем это они сами. Я-то девушка приличная и честно попыталась приказать своим конечностям разжаться и обмякнуть.

      Издав какое-то совершенно неприличное рычание, больше похожее на незнакомое мне ругательство, блондинчик попытался разжать мои руки.

      И я, и мои руки наблюдали за его попытками с интересом. Мы, может, тоже не горим желанием обнимать всяких белобрысых (пусть и симпатичных) незнакомцев. Даже если они наша честная добыча, поскольку мы ее похитили на глазах у сотни людей из центра города, да еще с риском для жизни.

      – Свело, что ли? – уточнил разгневанный типчик, не справившись.

      Я смущенно кивнула. Самой стыдно, но поделать ничего не могу.

      – А ноги?

      Ну а что ноги? Похоже, их тоже свело, поскольку моим приказам они подчиняться отказываются, а продолжают нагло обвивать талию парня.

      – И ноги, – призналась я и вздохнула.

      Было так неловко, что я даже икать перестала.

      Одарив меня испепеляющим взглядом синих глаз, страдалец завозился, уперся в землю руками и встал на четвереньки.

      Эх! Хорошо стоим… висим… Даже не болтаемся… Вернее, Блондинчик стоит на четвереньках и прожигает меня глазюками, я… Ну а я вишу у него под пузом. Руками держусь за его шею, ногами – за талию. А между нами моя сумка, зажатая животами.

      Нет, подозреваю, приложи незадачливый путешественник больше усердия, ему бы удалось от меня избавиться. Но, похоже, благородство сыграло с ним злую шутку. Он ведь понимал, что, если начнет разжимать мои конечности с силой, мне будет больно. А ни один воспитанный и порядочный мужчина не может сознательно причинить страдания женщине.

      – Вот же ж рыжая напасть! – в сердцах буркнул парень.

      – Извини, – улыбнулась я дрожащими губами. Напряглась и с трудом, но все же выдавила одну слезинку.

      Все знают, что мужчины не выносят женских слез и начинают чувствовать себя виноватыми. Вот и пусть чувствует виноватым себя, а не меня. Так оно как-то безопаснее. А на «рыжую напасть» я совсем не обиделась. Папа тоже так частенько