Империя Владимира Путина. Станислав Белковский

каких-нибудь 5 лет назад они говорили, что народ – грязное бессловесное быдло, которое лежит гнилым бревном на столбовой дороге капиталистической реформации. Что нужно сбросить это бревно в канаву, чтобы люди царственные, красивые и успешные могли пронестись на шестисотых бричках к вершинам открытой, как весеннее окно, экономики. И если думать об этих позорных алкашах и их бесформенных женах – либерализм в России никогда не построишь.

      Отчего же теперь свободолюбцы зовут на помощь гниющее быдло? Ответ прост. Путин им очень не нравится. Чтобы свалить Путина, хороши любые пути.

      И если можно поднять народ на бунт – значит, пора поднимать. А потом, когда Путина сменит очередной Чубайс, расширенный и дополненный, можно уже оправдать любую «монетизацию» и указать доверчивому народу его место в мясном отделе либерального супермаркета. Быдло – оно и есть быдло.

      Но я все же рискну предупредить революционеров новейшей формации: если огромный криворотый мятеж начнется, первыми будут громить либерал-капиталистические офисы и особняки, а совсем не тайное укрывище венценосного Путина. От русской революции пострадают сначала те, кто ее на свою голову призывает.

      Так было всегда. Так случится и в будущем. Поэтому не надо торопить революцию. Она никому не поможет.

      Я, может, и сам не люблю привязчивого старика Путина, изъеденного удвоением ВВП и прочими технократическими червями. Но все же – нет для России бедствия страшнее, чем исчезновение царя.

      И очень хорошо, что после череды терактов царь все-таки не исчез. А даже – появился в национальном цветном телевизоре в субботу, в шесть часов вечера, после войны.

      И – наконец-то произнес обращение к нации. Искреннее и яркое. Сказал то, чего от него давно ждали. Нужна мобилизация нации. Нужно покаяться в собственной слабости и попытаться стать сильными. Должно признать, что мы бездарно профукали сверхждержаву – Советский Союз.

      Путин сожалеет о Советском Союзе. Правда, его администрация, укомплектованная подержанными бюрократами ельцинского замеса, – нисколько. «Государство, которое, к сожалению, оказалось нежизнеспособным в условиях быстро меняющегося мира» – так говорил Путин с телеэкрана живьем. Но в печатной версии обращения словосочетание «к сожалению» так и не появилось. Его вычеркнули. Вычеркнули те, кто считает, что президент РФ есть лишь фантом их переполненного интеллектуальными прелестями накокаиненного сознания.

      Но это терпкое «к сожалению» слышали почти все. Слышали и другое. Про солидарность. Про единство страны. И про восстановление сильных спецслужб. И почти все задались вопросом: что же теперь будет? И почему случилась трагедия, заставившая Путина произнести самое сильное и честное слово за все время его правления?

      Триумф либерализма

      Сейчас, разумеется, во всем положено винить спецслужбы. Недосмотрели, недостреляли, недогнули, недоупекли. Проморгали, прозевали, проспали.

      И еще – русскую армию. Завшивленную, голодную, разворованную, ни на что в открытом бою не способную.

      Ну