Глаз голема. Джонатан Страуд

можно отыскать по машине. Если машина действительно так сильно пострадала, ее увезли в какую-нибудь мастерскую, чтобы починить. Мы найдем его и узнаем всю правду.

      – Я уже рассказала всю правду, – сказала Китти.

      – Только бы не было неприятностей, – повторил отец.

      – С вами свяжутся, – сказала женщина и захлопнула свой блокнот.

      Машина, «роллс-ройс» модели «сильвер трастер», нашлась быстро. Была установлена и личность владельца. Это оказался мистер Джулиус Тэллоу, волшебник, служивший в департаменте внутренних дел, под началом мистера Андервуда. Должность он занимал не особо высокую, но у него были хорошие связи и волосатая лапа где-то в верхах. Мистер Тэллоу как ни в чем не бывало признался, что да, это действительно он напустил Черную Молотилку на двух детей, игравших в Уондзуортском парке, – более того, он дал понять, что гордится этим деянием. Он мирно ехал себе мимо, как вдруг на него напали означенные личности. Они разбили ему ветровое стекло каким-то снарядом, в результате чего он утратил контроль над собой, затем подошли к нему, агрессивно размахивая длинными деревянными дубинками. В тех обстоятельствах он действовал исключительно в рамках самозащиты и нанес упреждающий удар, не дав им возможности напасть. Учитывая обстоятельства, он полагает, что действовал достаточно сдержанно.

      – Но он же нагло врет, – возразила Китти. – Во-первых, мы были достаточно далеко от дороги – а если он утверждает, будто действовал в рамках самозащиты, как он объясняет то, что нас нашли на мосту? Вы его арестовали?

      Женщина-полицейский, похоже, удивилась:

      – Но это не так просто! Он же волшебник. Он отрицает ваши обвинения. Дело будет заслушано на Суде Справедливости в следующем месяце. Если ты желаешь и дальше добиваться своего, тебе следует явиться туда и самой предъявить обвинения мистеру Тэллоу.

      – Ладно, – сказала Китти. – Жду не дождусь.

      – Никуда она не явится, – сказал отец. – Она и так уже наделала дел.

      Китти фыркнула, но промолчала. Ее родители испытывали ужас при одной мысли о том, чтобы вступать в конфликт с волшебниками, и крайне не одобряли того, что она осмелилась вторгнуться в запретный парк. После ее благополучного возвращения из больницы родители, казалось, куда больше сердились на нее, чем на Тэллоу, – и это положение дел внушало ей сильное негодование.

      – Ну, вам решать, – сказала женщина-полицейский. – Протоколы-то я в суд все равно отправлю.

      Примерно неделю или даже больше о состоянии Якоба почти никаких известий не было. Он по-прежнему лежал в больнице. Посещения были запрещены. Стремясь разузнать хоть что-нибудь, Китти наконец набралась смелости и, впервые со дня инцидента, отправилась к Гирнекам. Она шла по знакомой дорожке боязливо, не зная, как ее примут. Ее тяготило чувство вины.

      Однако миссис Гирнек приняла ее достаточно вежливо – более того, она прижала Китти к своей обширной груди и крепко обняла, прежде чем впустить девочку в дом. Она провела ее на кухню, где, как всегда, висел густой