Свои люди (сборник). Анна Сохрина

возвращаясь с работы, регулярно рассказывал маме о состоянии здоровья кота и даже брал с собой кусочки рыбы, чтобы передать их уборщице. Так продолжалось около трёх недель, а потом разразилась буря – кот пропал.

      Мама рыдала как сумасшедшая. Никакие доводы, никакие уговоры, просьбы и увещевания не могли остановить этот поток слёз.

      Мама упрекала всех – меня, мужа и даже младенца в чудовищном эгоизме, в желании отнять у неё единственное и самое дорогое, к чему она привязана, лишить её опоры в жизни. Она обвиняла нас в заранее продуманном и тщательно подготовленном заговоре, в отсутствии любви к животным, в нежелании считаться с чьими-либо интересами, кроме своих, в негуманности и, наконец, в желании сжить её с собственной квартиры вслед за котом.

      В доме пахло валерьянкой и валидолом. Ребёнок лежал в мокрых пелёнках, кровати не стелились, в раковине копилась грязная посуда.

      Муж, не выдержав нервных нагрузок, взял отгул и ушёл на поиски кота.

      А мама всё плакала и плакала.

      Посовещавшись, мы решили пойти на хитрость: муж принёс маленького чёрного котёнка. Однако операция «замена» с грохотом провалилась, вызвав лишь новый приступ рыданий, а муж вместе с котёнком был выставлен за порог.

      В квартире царило военное положение. Для успокоения мамы срочно были вызваны дед и подруга юности.

      А мама всё плакала и плакала. Правда, уже потише…

      На седьмые сутки, когда уговоры деда и воспоминания подруги юности начали потихоньку оказывать своё воздействие, муж вернулся с работы в неурочное время.

      – Тимофей нашёлся! – провозгласил он срывающимся от счастья голосом. – К уборщице пришёл.

      И тут моя мама поразила всех, произнеся фразу почти классическую:

      – Нет уж, потерялся так потерялся… – сказала она и обвела нас непреклонным взглядом… Воистину, неисповедимы женские характеры.

      1983

      Гонщик серебряной мечты

      (тетрадь неотправленных писем)

Письмо первое

      – Женщину надо покорить и бросить, – сказал Олег. – Гусарский принцип!

      – Отстань ты со своими принципами, – вскипела Ленка. – Человеку и без тебя тошно.

      Я сидела на диване в Ленкиной комнате. Комнате, в которой я в первый раз увидела тебя, и плакала. Ленка, пригорюнившись, сидела рядом, как печальная нахохлившаяся ворона.

      – Любовь надо переживать, как болезнь, – сказала Ленка. – Начало, расцвет, кризис и выздоровление…

      У меня сейчас расцвет. Я постоянно думаю о тебе – утром, днём, вечером, на работе, дома. В толпе я ищу твои черты, твою походку, твой взгляд. Мне всё напоминает о тебе.

      Я решила писать тебе письма и не отправлять их. Со словами уходит смута и печаль, как будто бумага их впитывает вместе с чернилами. А потом, так я могу разговаривать с тобой.

      У меня сейчас острый период болезни. И странное дело – мне совсем не хочется выздоравливать.

Письмо второе

      Сегодня яркий и солнечный зимний