Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики. Игорь Молотов

этапом реформ. Шаг, который Ельцин обязан был сделать, но не сделал, – политическая и экономическая амнистия всех реформаторских сил, т. е. юридическое закрепление результатов революции. К сожалению, первый президент России разменял этот необходимый шаг на собственный иммунитет и ушел на пенсию. Ельцин не учел, что революционер на пенсию не уходит. Он до конца своих дней в ответе перед миллионами людей, которых повел за собой. И то, что выбор этих людей в пользу демократии был добровольным, не снимает исторической ответственности с лидера реформаторов Бориса Николаевича Ельцина.

      Приход Путина к власти в 2000 году означал не только прекращение поддержки либеральных реформ сверху, но и наступление на только что созданные демократические институты: независимый парламент, самостоятельные регионы, независимые от государства СМИ, неподконтрольный чиновникам бизнес. Впервые нужно было защитить демократию не вместе с властью, а вопреки ей. Для этого необходимо было проявить политическую волю и «выйти на площадь». Воля – это убежденность, превращенная в действие. Убежденность уже есть, а вот смелости для действия недостает. Особенно пугливыми оказались те, кто претендовал на роль демократических лидеров, потому что им уже было что терять».

      Так говорил Березовский, в сущности правильно уловив наступление термидора. Он явно понимает непоправимость ситуации, в которой оказались наследники Ельцина, и пытается докричаться до Михаила Борисовича. Проницательный Березовский иногда говорит правильно. Например: «Пришедшие на подмогу молодые реформаторы – прежде всего Егор Гайдар и Анатолий Чубайс – перепутали лошадь с телегой и поставили во главу перемен экономические реформы. Никогда не забуду разговор с Петром Авеном в его бытность министром в правительстве Гайдара. На мой вопрос о социальных последствиях шоковой терапии Авен сказал: «Егор считает это второстепенным. Польша через это перешагнула». Гайдар, видимо, действительно не знаком с некоторыми национальными особенностями русских, которые точно подметил президент Польши Александр Квась-невский. Он сказал: «И мы, поляки, и вы, русские, – славяне. Но мы бьемся до первой капли крови, а вы – до последней».

      Замечание Бориса Абрамовича является точным. Но затем он снова пускается в достоевщину, с рассуждениями о покаянии за преступления, совершенные «чрезвычайкой»…

      – Русским каяться нельзя, – не выдерживает Шингар-кин, – докаемся до того, что придется свои квартиры Березовским переписывать.

      Он плеснул еще коньяка и, наклонившись, почти пропел:

      – Ходорковского надо арестовать. Ты вот все говоришь – термидор, а олигарх спокойно живет в Германии.

      – Березовский тоже спокойно жил в Лондоне, – буркнул я, – всему свое время.

      Я встал и, качаясь, полез в депутатское авто, поджидавшее у выхода из «Каретного двора».

      – Привет ворам или вечер в хату, как говорится… Утром на электронную почту пришло письмо от помощника Шингаркина. Оказывается,