Сновидения Ехо (сборник). Макс Фрай

обладает любой взрослый человек, если не совсем дурак. И оно не располагает к доверию. Ты хочешь, чтобы меня здесь не стало, и ты по-своему прав. Кто угодно на твоем месте решил бы, что так спокойней. Понимаю. Осуждать не могу. Но видишь ли, мой далекий несбывшийся единственный лучший друг, у меня в этом деле свои интересы. Просыпаться в постели, где лежит бессмысленная бесталанная больная старуха, я не стану.

      – Сколько угодно можно воображать, что прекрасная всемогущая ты, пляшущая на облаках – отдельно, а спящая старуха – отдельно, поэтому долой ее навсегда! – сердито сказал я. – Но так не бывает. Ты – сумма слагаемых. И единственное, чего я действительно боюсь – что одно слагаемое сдуру угробит другое. И не останется вообще никого.

      – Бойся чего хочешь. Твои страхи – не моя забота. Никакой суммой я быть не желаю. Я – это я, и никаких спящих старух! А ты можешь сидеть на этой крыше и бояться меня хоть до скончания своих дней. Если ты мой сон, это приговор, не подлежащий обжалованию, а если нет… ну, считай, что я просто хотела сказать что-нибудь обидное. Я очень сержусь на тебя за этот дурацкий стишок, который выглядел, как лучшее обещание в моей жизни. Но ты – не второй дракон, не моя тайная тень, не вечный близнец, о котором тоскует каждый, родившийся в одиночестве. С тобой даже поговорить толком не о чем. «Проснись» да «проснись». «Убирайся отсюда» – вот и весь твой разговор. Ладно. Считай, уже убралась.

      И исчезла. Чего, собственно, и следовало ожидать. Еще удивительно, что так долго продержалась. Дипломатическими способностями я никогда не блистал.

      «Надо было звать на помощь Джуффина, – уныло подумал я. – Сразу, как только она появилась». Вот это, кстати, отдельный интересный вопрос: почему я его не позвал? Хотел поболтать с гениальным художником? С родной душой? Наедине, без свидетелей? Ай молодец.

      А теперь уже в любом случае поздно.

      – Ты все равно не умрешь, – упрямо сказал я вслух. – Я этого не допущу. Только через мой труп, ясно тебе?!

      Теперь, задним числом, мне кажется, что я услышал саркастический смешок – очень тихий, где-то далеко-далеко. Но это все-таки вряд ли.

      В любом случае прозвучало мое заявление совсем неубедительно. Просто от бессилия вырвалось. И от нелепого желания оставить за собой последнее слово. Все-таки очень тяжело мне бывает проигрывать. Особенно когда ставка в игре – чужая дурацкая драгоценная жизнь. Которая только что ушла у меня из рук, потому что я – плохой охотник.

      Строго говоря, не охотник вообще.

      «Ты чем сейчас занят?»

      Мне сперва показалось, что Джуффин стоит рядом, и я почти обрадовался: так он, получается, здесь? И слышал весь разговор? И не вмешивался, потому что уже придумал, что делать после того, как мои жалкие попытки договориться провалятся в тартарары? Или потому, что дело показалось ему совсем безнадежным? Да нет. Не может такого быть. Сейчас он…

      Но потом до меня дошло, что шеф просто прислал мне зов. И пора бы уже хоть что-нибудь ответить.

      «Сижу на крыше, оплакиваю свой провал».

      «Какой