Ингвар и Ольха. Юрий Никитин

Ингвар хмуро оскалил зубы. Окунь чересчур размечтался о теплых киевских бабах. Теперь пусть догоняет коня пешим. Растрясет телеса малость… Впрочем, придется в самом деле замедлить скачку, а то потеряет весь отряд.

      Он начал придерживать коня. Вскоре громкий топот и ругань возвестили о том, что Окунь все-таки поймал своего коня. Когда он догнал Ингвара, на лбу пламенел кровоподтек, конь виновато опускал голову. Окунь, хмурый сильнее обычного, с отвращением покосился на гнилое болото, но в голосе было облегчение:

      – Надо вертаться. Дальше, как я понимаю, болото.

      – У тебя нет другой песни? Или смени хотя бы припев.

      Ингвар повел носом. Упал с коня прямо коленями на землю, приблизил лицо к траве. Ноздри уловили знакомый запах. Едва слышный, собака бы не учуяла, но он ощутил, словно попал в теплую воду. Хотелось упасть, подгрести эту траву к лицу, уткнуться в нее. Что усталость делает даже с таким неутомимым, каким он знал себя!

      Он заставил себя подняться, словно разрывал невидимые веревки, приковывающие к земле. Окунь смотрел непонимающе. Ингвар поймал встревоженные взгляды его людей. Думают, захворал?

      – Вперед, – велел он хрипло.

      Среди зеленых деревьев все чаще стали попадаться сушины. Причем почерневшие, с покрытой слизью ноздреватой корой. А те, что кору потеряли, стояли как черные камни, изъеденные ветрами. Воздух постепенно приобретал запах гнили. Перепревшие листья под копытами сменились темным мохнатым ковром.

      Глава 10

      Павка, что ехал впереди, внезапно присвистнул, вскинул ладонь. Дружинники придержали коней. Ингвар пустил Ракшана вперед. Деревья впереди расступались, там наметился просвет, оттуда тянуло тиной, гниющими болотными растениями, ряской, лягушачьей икрой. Конь неуверенно прядал ушами, но, повинуясь хозяину, ступал вперед.

      От деревьев вдаль тянулось умирающее озеро. Нет, уже болото. Широкие мясистые листья кувшинок покрывали поверхность почти целиком. Версты на две вширь и на пять, если не больше, в длину. Деревья на той стороне выглядели каргалистыми. Ингвар не был уверен, что там уже берег, а не отдельные островки грязи, за которыми снова тянется болото.

      Солнечные лучи заливали болото, как любимое детище. В середке каждого листа кувшинки сидела на редкость раскормленная лягуха, и все с ожиданием смотрели на Ингвара, будто им объявили о нем дня за три и пообещали от него по вкусному толстому червяку.

      – Болото, – объяснил Павка с таким видом, будто Ингвар уверял, что перед ними горы. – Жаль, утопла девка… Вертаемся?

      – Размечтался, – огрызнулся Ингвар. – Я тебя скорее утоплю.

      Он спрыгнул, пошел пригнувшись. След вел в воду, дальше были помяты и притоплены листья, а ил все еще не осел. Ингвар проследил взглядом, выругался, скрывая дрожь в голосе. По спине бежали мурашки страха. Он боялся темной воды болота. В детстве прыгал с высоких скал в бушующее море, нырял в холодной воде на дно и поднимал гладкие обкатанные камешки, но там море, прозрачная вода, а здесь темное загадочное болото, укрытое мясистыми