Мир пяти Стихий. Книга 3. Дон Дрон

он был альбиносом. Смущало другое: его возраст невозможно было определить даже примерно. Безупречная юношеская фигура плохо сочеталась с суровым лицом, на котором отпечатался житейский опыт многих десятилетий. А его взгляд красных глаз вызывал какое-то смутное беспокойство и плохо сочетался с приветливой улыбкой.

      Дель Наччо сел на предложенный стул и ожидающе посмотрел на белоголового.

      – Видите ли, я заметил, как вы подъехали сюда на фургончике с весьма любопытными начертаниями, что меня и заинтересовало. Потом я стал невольным свидетелем вашего неудачного и достаточно громкого общения с паном трактирщиком. И понял, что мы можем помочь друг другу.

      – Я весь внимание, – Фибонарий уселся поудобней.

      – Может быть, по пинте пива и чего-нибудь перекусить? Разумеется, за мой счет, – любезно предложил незнакомец.

      – О, это было бы весьма кстати, – обрадовался Фибо.

      Альбинос подозвал шуструю официантку и, сделав заказ, выложил на стол золотой понтийский динар. Глаза у девицы слегка округлились при виде монеты с таким номиналом, а прыти прибавилось еще больше. Трактирщик, все еще недовольно бурча, сердито косился на их столик, но, ознакомившись с заказом и попробовав динар на зуб, резко повеселел и стал заискивающе улыбаться.

      Фибо решил заполнить паузу, вызванную ожиданием двух кружек пива и сопутствующих блюд.

      – Разрешите представиться, я – Альфред-Доминик Фибонарий дель Наччо, мэтр начертательной магии из Асарии, но друзья зовут меня просто Фибо. А с кем имею честь разделить трапезу?

      – В этих краях я известен как Герольд, специалист по мифическим существам, – ответил белоголовый.

      – Вы убиваете чудовищ?

      – Отнюдь, я увековечиваю их образ.

      – Как это?

      – Изображая на дворянских гербах.

      – А-а, так вы геральдист, – обрадовался Фибо. – Значит, мы с вами отчасти коллеги.

      – Да, гербовед, если точнее. Герольд – это мой псевдоним, а зовут меня Ян Кендар, я родом из Порт-Понта.

      – А я готов был поспорить, что вы с островов.

      – Отчасти это так, – улыбнулся Герольд. – Мои родители были островитяне, но принадлежали к разным кастам. Мать родом из белой касты мудрецов, а отец простой мореход. Обычаи островов не допускают подобных браков. Поэтому мои родители были вынуждены бросить все и сбежать на континент или расстаться. Они перебрались в Порт-Понт, где на свет появился я.

      Вместо пинт принесли большие квартовые кружки полутемного эля и множество тарелок с различными блюдами. Особенно аппетитно выглядел поднос с большими красными раками и блюдо с подгорскими жареными колбасками с зеленью и белым чесночным соусом.

      – Рад знакомству, Ян Кендар! – мэтр поднял свою кружку, с которой стекала пена, капая на стол.

      – Взаимно, Фибо. – Герольд поднял свою.

      Кружки стукнулись с глухим звуком. Собеседники