Золотая шпага. Юрий Никитин

сухого приветствия, на этот раз и Дмитрий не скрывал, что пришел без особой охоты, они вышли. Миновав караульного, оказались на берегу реки. Деревья шумели листвой вдалеке, чахлая трава едва доходила до щиколотки.

      – Здесь нас никто не подслушает, – сказал Засядько. – Вы этого хотели? Даже ваши люди, что изображают вон там зевак…

      – Что вы, – оскорбился Мещерский, но по его глазам Засядько понял, что угадал.

      – Как хотите, – сказал Засядько.

      – Ладно-ладно, – проговорил Мещерский торопливо. – Это моя маменька. Всегда ко мне приставляет всякого рода нянек. Сперва толстых баб, теперь – бородатых мужиков. Но как вы заметили?

      – Не знаю, – ответил Засядько равнодушно. – Просто заметил.

      Звериное чутье, понял Мещерский. Он из края, где выживают сильнейшие. Там взрослеют рано. А кто не успевает…

      А вслух сказал:

      – Александр Дмитриевич… У меня к вам несколько странное предложение. Но возьмите себя в руки и выслушайте. Не понравится, просто откажитесь. Мы же не дикари, в самом деле! Необязательно ругаться, кричать и все такое разное…

      Он не пояснил, что это «все такое разное», но кому нужно объяснение, кто видел или слышал, что случилось с Грессером?

      – Говорите, – пригласил Засядько.

      Мещерский развел руками, зачем-то отступил на шаг:

      – Я знаю, вам неприятно слышать, когда бахвалятся землями, десятками деревень с крепостными, дворцами в Петербурге и Москве… Но у иных, кроме богатств, унаследованных от предков, ничего нет. Ни своего ума, ни отваги, ни жизненной силы. Что им еще остается?

      Засядько смерил его взглядом:

      – Я это уже заметил.

      Красные пятна вспыхнули на скулах знатного потомка, но он сдержал себя, только голос стал еще сдержаннее, точнее в интонациях:

      – Да, у меня примерно так. Правда, я не считаю себя обделенным жизненной силой. На мне знатный род, надеюсь, не прервется… но это так, к слову. Вы родом из Малороссии? Государыня, после того как ввела войска в Запорожскую Сечь и упразднила тамошнее самоуправление, пожаловала моему отцу обширные земли. Там что-то около трех десятков деревень, леса, озера, богатые пашни, старинные замки или что-то в этом роде… Но там постоянно бунты, льется кровь, малороссы не смиряются с потерей независимости. Отец там побывал лишь однажды, да и то без охотки. Вам не покажется странным, если я… предложу вам эти земли?

      Засядько смотрел в упор. Потом в глазах мелькнул опасный огонек. Мещерский отступил еще на шаг. Голос Александра был ровным, даже слегка насмешливым:

      – Нет.

      Голова Мещерского дернулась, будто получил удар в челюсть. Расширенными глазами взглянул, словно на призрак:

      – Почему?

      – Такое не предлагают незнакомому человеку даром. Видимо, у меня есть что-то ценное на обмен. Верно?

      Мещерский совладал с собой, нехотя кивнул:

      – У вас есть Кэт. У барона Грессера на самом деле не было шансов, что бы он ни говорил и как бы ни надеялся. Я был гораздо ближе, чтобы получить ее руку. Грессер – отважный и горячий дурак, он умеет работать