Свет, который мы потеряли. Джилл Сантополо

ты поняла. Я ничего не могу поделать, это сильнее меня. Я должен, даже против своей воли, это единственное, что дает мне ощущение, будто я живу правильно. У меня в мыслях не было сделать тебе больно. К тебе это не имеет никакого отношения.

      – Да, ко мне не имеет. Но это имеет отношение не только к одному тебе. Это имеет отношение к нам обоим. Это говорит о том, что ты уничтожил нас с тобой.

      Ты посмотрел на меня так, словно я влепила тебе пощечину. А мне этого и хотелось.

      – Ничего я не уничтожил… И это не имеет отношения к нам с тобой, Люси. Честное слово. Это имеет отношение только ко мне. Это нужно только мне одному. Во мне что-то сломалось, и это единственный способ поправить. Я думал, ты поймешь. Ты же всегда меня понимала…

      Но нет, на этот раз я не поняла.

      – Почему ты не можешь остаться? – перебила я. – Снимай себе Нью-Йорк, тебе разве мало? Да здесь столько сюжетов, на несколько жизней хватит! Вспомни, как ты был счастлив, когда «Нью-Йорк таймс» напечатала твою фотографию.

      Ты покачал головой:

      – В других местах я способен на большее. Способен работать лучше. Для хорошей работы мне нужна перемена. Мне очень жаль, но это так и есть. Ты же знаешь, как много для меня это значит.

      – Знаю, но могут же быть иные пути.

      – Других нет.

      – Но почему нельзя уезжать в командировку, делать работу и потом возвращаться домой?

      Я готова была встать перед ним на колени. Я понимала, это унизительно, но мне уже было все равно.

      – Не получится. Пит говорит, если я хочу эту работу, надо забыть обо всем другом.

      – Ах, твой Пит говорит! – рассвирепела я. – Значит, с Питом ты обсуждал все это, а со мной нет?

      – Люси… – начал ты.

      – А знаешь что? – снова перебила я. – Шел бы ты ко всем чертям! – Меня охватила бешеная злость. Я подошла к кровати схватила твою подушку, второе одеяло и швырнула на диван. – Сегодня ты будешь спать здесь.

      – Люси, мы же не договорили. – Кончиками пальцев он взял одеяло и растерянно смотрел на него.

      – Не о чем больше разговаривать!

      Я выключила свет и расстегнула молнию на платье.

      Конечно, оба мы долго не могли уснуть. Я перебирала в уме, так и сяк, наш недавний разговор. Как ни ненавидела я тебя в те минуты, мне все равно жутко хотелось встать, подойти к дивану и забраться к тебе под одеяло, почувствовать твое крепкое тело. Только ты мог меня успокоить, но в то же самое время думать о тебе было больно.

      Вдруг ты поднялся с дивана и подошел к кровати.

      – У меня есть идея, – услышала я твой голос, но промолчала. – Я знаю, ты не спишь. У тебя глаза блестят в темноте.

      Шторы мы не задернули. Свет городских огней падал на тебя сзади. Ты словно был окружен световым ореолом. «Как падший ангел», – подумалось мне.

      – Ну что? – не выдержала я.

      – А может… может, поедешь со мной, а? – В полумраке ты осторожно протянул руку. – Может, так решим эту проблему?

      Я тоже протянула руку и коснулась твоей. На секунду показалось, что в твоих словах есть здравый смысл.