Иллюзия вторая. Перелом. Игорь Григорьян

цельное сознание раздробилось на миллионы частей. Продолжает ли оно в таком случае существовать? Может ли оно принести своему хозяину что-то полезное? Или, кроме безумства, нам ничего более ждать не приходится?

      – Безумен? Вы думаете, он стал безумен? – дракон рассмеялся, – нет, нет, что вы. Безумие – то самое безумие, которое вы имеете в виду – одно из редких, можно сказать – редчайших проявлений человеческой многогранности. Такое безумие – точно такой же инструмент эволюции, как и любая другая мутация – мутация физиологическая, телесная. По сути своей, как общепринятое безумие, так и общепринятая нормальность – это одно и тоже, это плоды одного дерева, и даже плоды всего лишь одной его ветки – ведь и там и там сознание присутствует в полном объеме. Запомните это, – дракон поднял лапу, – в полном объеме! Ведь вы же не будете отрицать, что здесь, в этом месте, сознание, хоть и разбито, но сохранено? И что при большом желании мы смогли бы восстановить зеркальные стены нашего общего дома и продолжить бесконечно отражаться от них? Или смогли бы мы, например, создать единое и цельное зеркальное полотно из тех самых осколков что разбросаны перед нами? – Артак вдруг запнулся, внимательно посмотрел на Агафью Тихоновну и повторил:

      – И продолжить бесконечно отражаться от стен нашего общего дома.

      Он замолчал, и в этом молчании было больше смысла чем во всех валяющихся то тут то там разбитых зеркальных стенах.

      – Нет, – вдруг произнёс дракон, – нет и ещё раз нет, – он протянул лапу к акуле и мощно схватил её за плавник, – знаете что я вам скажу? – Артак не стал ждать ответа и продолжил:

      – Я вам скажу что разбитое зеркало – это прежде всего свобода. Это освобождение, которое рано или поздно должно было произойти. Это разрушение иллюзий тысячи взаимных отражений, это потеря не дома – это потеря искажений, которые несут эти разноугольные отражения. Это потеря старой, тесной будки с маленькими подслеповатыми окнами в мир. Это обретение новой и современной крыши над головой – безначальной и бесконечной – как сам мир, в котором мы оказались. Это постоянная и ничем не ограниченная защита. Это – благо.

      – Разрушение нашего дома – благо?

      – Конечно, – Артак был в самом что ни на есть замечательном расположении духа, – разрушение зеркальных и отражающих друг друга стен – самое высшее благо. Это начало познавания и обретения бесконечности.

      – Вы хотите сказать что он умер?

      – Я хочу сказать что он освободился, – поправил Агафью Тихоновну Артак, – освободился, понимаете? Да, вы правы, некоторые люди получают столь долгожданное освобождение только с физической смертью своего тела – это то несчастное большинство, которому предстоит ещё очень долгий путь; а количественно незначительное – то думающее меньшинство, и более того, только некоторые из них – получают свободу при