Глобус Билла. Третья книга. Бык. Александра Нюренберг

локтем, выпачкав и украсив лицо татуировкой.

      – Слабаки мы, видать. Тут, правда, можно секретик сделать. А? есть у тебя стёклышко?

      Шанни пробормотала, что поищет другое место и смылась, не в силах выносить их терзаний.

      – Смотри, далеко не уходи. – Крикнул Билл и тут же увидел вышедшего из лесу Энкиду.

      – Ты по грибы ходил? – Осерчал Билл.

      Энкиду насмешливо уставился на них.

      – Чой-то вы, купались, что ли?

      Ас, не шевелясь, объяснил:

      – Секретик делаем. У тебя имеется, что положить?

      Энкиду оглядел их, потом яму и всё понял.

      – Ай-яй-яй, такие вы большие, а ямку выкопать не можете.

      Билл швырнул в него комышком земли.

      – Те-те-те. Фантик есть. Пойдёт? – Комышек Энкиду поймал.

      Ас огрызнулся:

      – Тут почва неподатлива…

      Билл добавил:

      – Или заколдована.

      Энкиду примирительно предложил:

      – Давайте я со свежим взглядом.

      Ас фыркнул.

      – Конечно. Если ты жрёшь конфеты, буржуй… верно, Баст?

      Билл, складывая руки на груди, прищурился.

      – Верно, байстрючок. Сейчас мы на него полюбуемся.

      – Весь ваш, господа. А обёртку я в книжке нашёл.

      Он совлёк с плеч куртку с некоторым усилием – ткань повлажнела и прилипала, как письмо к языку. Выпрямился над жалкой ямой, взял у Аса неохотно поданный обломок…

      И принялся копать обломком землю, приглядываясь и словно нашёптывая заклинания. С неистовой покорностью, даже радостью почва расступалась под его ударами, скорее любовными.

      Ас и Билл переглянулись.

      Чувство красоты, всегда готовое проснуться, отвлекло Билла от тревог. Брат устроен, как ожившая статуя из белого и розового мрамора. Грубая сила его торса, напоминающего о каменных леану, требовала статики и величия, но, заработав, оживала в движениях столь гармоничных, что отвести взгляд было трудно.

      Билл поймал себя на мысли, от которой смутился. Но, косо глянув в сторону, увидел с кривой ухмылкой, что Ас подумал то же самое.

      Почему они довольны, что Шанни здесь нет?

      Энкиду, казалось, не прилагал особых усилий, но отдавался земле с такой утончённой покорностью, что она сама расступалась под прикосновениями его рук, отбросивших обломок камня.

      Почва колыхалась, источая густой запах магии корней и насекомых. Камешки взлетали и опадали чуть медленнее, чем позволяла гравитация. Дух перегнивающей плоти примирился с ними, благодаря прикосновениям Энкиду. Сила, наполнявшая узлы и сочленения его плоти, ритмично пульсировала в такт с вылетавшими комьями почвы.

      Его усердие быстро уводило его от них. Он словно опускался на невидимой волне.

      Обтянутая белой кожей спина крупно напрягалась волной мышц, а золотой затылок напоминал произросший в мгновение ока цветок.

      Руки сопрягались с землей, и они видели, как, удаляясь, они работают поршнями.

      Иные стихии были не так благосклонны к трудившемуся