Стена. Альберт Николаевич Исаев

по сторонам, глаза Саши уловили в нижнем правом углу стекла таймер, отмерявший время – шестьдесят секунд встречи двух жителей городов, разделённых границей, уже прошли. «Что делать? Что мне делать?» – парень понятия не имел, что сказать той, что когда-то втоптала его в грязь.

      Но тут Настасья, слабо улыбнувшись глазами, сказала ему:

      – Рада, что ты пришёл…

      И у Саши само собой вырвалось:

      – А я вот что-то не очень!

      Кулаки юноши судорожно сжались, пульс невыносимо больно застучал где-то в висках. Взгляд рыжей ведьмы по ту сторону Стены сразу сник.

      – Понимаю. Понимаю, ты злишься…

      – Да ни черта ты не понимаешь! – тут же перебил её бывший парень, – Я тоже какое-то время не понимал. А потом понял – понял, кто ты такая и кто ты на самом деле. И что зря я вообще тебя встретил. Зря!

      В лице Настасьи промелькнула тень страха:

      – Постой, Саш…

      – Ну уж нет – сама хотела со мной встретиться, так получай! – бесился он по другую сторону стекла, – Ты просто скажи: как? Как у тебя вообще хватило совести? После всего, что было? Думала, снова тебя увижу и завизжу от радости – как малолетка, буду прыгать и радоваться, что ты снова нашла меня? Думала, ждать буду тебя, как верный пёсик, Хатико недоделанный? Или просто захотелось повеселиться? Поиграть с когда-то забытой игрушкой?! Посмотреть, как тот, кому ты вонзила нож в спину, гниёт в четырёх стенах? Порадоваться, что все прошлые козни сошли тебе с рук – ответь, Настя?

      – Не называй меня Настя, – тихо попросила его Настасья, – Пожалуйста, Киселёв…

      – Ах, мы теперь на фамилии перешли! – снова вспылил Александр, – Ну что же, буду тебя Рыжова называть – тебе, кстати, больше не идёт!

      Большие глаза в контактных линзах испуганно вытаращились.

      – Послушай, Саш…

      – Нет, это ты меня послушай – перебил её человек из другой страны, – Здесь и сейчас. Раз уж ты всё равно притащила меня сюда, я использую оставшиеся минуты по максимуму – чтобы ты наконец узнала, как я тебя ненавижу.

      На лице Настасьи появилась жалостливая гримаса.

      – Я две недели – две недели пытался поговорить с тобой. Названивал, сообщения слал: на почту электронную, на телефон – всюду! Даже в школу к тебе припёрся, за что меня там чуть не побили, между прочим. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы просто понять, почему ты так со мной поступила?

      – Я…

      – Я же никогда тебе ни в чём не отказывал. Старался, как мог. Делал всё, чтобы ты была счастлива: в кино сходить? Да не вопрос! Помочь с чем-то в школе? Без проблем! Поговорить о наболевшем? Только щёлкни пальцем! Я всегда был рядом. Готов был помочь, уступить в чём-то, надеясь, что я тебе так же нужен, как и ты мне! И этим ты мне отплатила?

      – Саш…

      – Чего стоило просто поговорить? Сказать, что такого случилось? Признаться во всём с глазу на глаз?