Стихотворения. Алексей Васильевич Губарев

у.

      Сердце тихое колотилось,

      Что казалось, вот-вот умру.

      Не помада, не мокрый локон

      Ночь безумную запрягли,

      А берёзы весенним соком

      В душу спящую натекли.

      Оборачивал тело саван

      В изъедающий росный плен

      И, казалось, зудит от ссадин

      Кожа сбитых в борьбе колен.

      Так простите, кого обидел.

      Чьих обманом отведал ласк.

      Я помногу во снах вас видел,

      Но в другой с головой увяз;

      Топь болотная, пень замшелый,

      И задумчивая луна

      На макушках погибших елей -

      Нареченная мне жена.

      Болен я не вином, а Русью:

      Синью рек, теплотой долин,

      И озёр непонятной грустью,

      И немым колдовством осин.

      Потому, умереть любовью

      В беспокойном губительном сне,

      Усадив Русь у изголовья,

      Я согласен теперь вполне.

      И не плакать по мне, не охать…

      Впрочем, жизнь всё одно пустяк;

      Коль минул от болезни сдохнуть,

      Так загубит вином кабак.

      Потому, кто на слёзы падок,

      Грех не выплакаться и по мне,

      Что горел женским кудрям радый,

      А угасну без них во сне.

      Лермонтову

      Гроза; льет дождь; мундир распахнут;

      Прищур холодных и надменных глаз.

      В фуражке снятой горка вишен красных

      И в облака тень коршуна взвилась.

      Барьер. Полынью воздух пахнет.

      Противники расходятся стремглав…

      И упадет поэт, и секунданты ахнут:

      Он выстрел сделал в небо, проиграв!

      И вишни, перемешанные с кровью,

      Уснут с поэтом в горьком ложе трав;

      Он, Русь любивший невозможной болью,

      Они, ростки прекрасные не дав.

      А лицемер, продажный и никчемный,

      Как червь, могильный склеп себе избрав,

      Зачахнет где-то, обществу враждебный,

      Однажды на дуэли честь поправ.

      Гроза. Льет дождь. Мундир его распахнут.

      Тускнеет скучно медный аксельбант…

      И не полынью, спелой вишней пахнет

      У Машука, где русский спит талант.

      Отгорела луговая бязь

      Где кряхтит осина, надломясь,

      Лепестками маков облетелых

      Отгорела луговая бязь,

      В буре полиняв осатанелой.

      Каждому на свете времена,

      И нутро меняется любого.

      Не минул распятия и я

      Под прохладой дуба векового.

      Здесь, из те'ни наблюдая луг,

      В мареве июля жёлто-белом

      Озарение пронзило вдруг,

      Будто суждено мне стать поэтом.

      Заприметя, что роняя цвет,

      Луговая роспись обрыжела,

      За бесценок о'тдав много лет,

      Сердце обрело иное дело.

      Обрело, в удачу медный грош

      Предложив за новое значенье.

      Про себя сказалось: – Малый, что ж…

      Время показать своё уменье.

      И макнув перо в чернильный плен,

      Замахнулся разом на святое,

      Ради лишь признания взамен

      В лепестках пропащего покоя.

      И сгорел, как луговая бязь

      Отгорела маком облетелым,

      И, как та осина надломясь

      На ветру, лишь взвыл осатанело.

      Не завлёк удачи жалкий грош

      (На бесценок не сменять богатства).

      Погорюнился чуток, и молвил: – Что ж,

      Может быть не стоило и браться?

      С цыганкой

      Путай, путай глазастая, путай!

      К черту страхи, была не была.

      Затяни в свой обман шалопута,

      Чтобы сникла его голова.

      Нагадай непутёвому сдохнуть,

      Испугай покалеченным быть,

      От болезни коварной усохнуть,

      В нищете подаянием жить…

      Долгий срок осторожничал глупо.

      А теперь наплевать, забирай!

      Забирай в сети лгущие руку

      И по линиям сердце читай.

      Не