Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств. Маргарита – Андреева

со мной, либо я ухожу одна и подаю на развод. Господи, да что же ты за человек такой! Ты всё решил за меня, да? – от переизбытка эмоций, что сейчас разрывали её, Маргарите трудно было совладать со своим голосом, – И тебе больше нечего сказать мне? Известно ли тебе, что с того дня, как ты исчез, я ни одну ночь не могла сомкнуть глаз и орошала своими слезами подушку? Мне пришлось пережить твои похороны, черт возьми! Как тебе?! Тогда повтори, повтори это своим детям! Имей хотя бы смелость посмотреть мне в лицо!

      – По всей видимости, я заслужил это, – поделился он своими мыслями с самим же собой, и продолжил уже громче, – А ты изменилась, Марго – Джон всё так же продолжал сидеть спиной к ней, облокотившись о быльце кресла, – Даже твой голос стал другим.

      – Спасибо, учителя хорошие были – гневно бросила она, – Да взгляни же на меня! Посмотри мне в глаза! – не выдержав этого томительного напряжения, она подошла и подняла его с подиума, развернула лицом к себе, уже занеся руку для пощечины, она остановила её у самого его лица, сняла и отбросила его очки – и отшатнулась от увиденного, а звон разбивающегося стекла очков оглушил подобно взрыву в приличном тротиловом эквиваленте – так и внутри у неё что-то гулко разбилось вдребезги… Маргарита стояла и не могла произнести ни слова, и только губы её и подбородок дрожали, а по щекам текли обильные слёзы. Глаза… что стало с его прекрасными глазами, что когда-то пленили и покорили её? Неужели такова вселенская справедливость?

      – Ваше любопытство удовлетворено? – отступив на шаг, он зацепился за ковер, вовремя ухватившись за кресло.

      Маргарита бросилась к нему. Поддержав мужчину под руки и усадив его на ковер, она положила его голову себе на колени, а он держал в своих руках её ладонь – так они и сидели молча некоторое время.

      – Тебе, правда, лучше уйти, – наконец хрипло произнес Джон, – Это не место для тебя. Твой Мастер не заслужил Света…

      – Замолчи… Нет, вот, ты, и правда – дурак или притворяешься? – улыбнулась Маргарита, – Дурачок мой! Я ни куда не уйду… без тебя.

      – Твоё место не здесь, – он, словно, не слышал её слов, – а я не могу уйти, не могу покинуть этот проклятый дворец. Видишь же – я не могу дать тебе ничего, кроме своего увечья. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

      – Не смей, слышишь, не смей при мне так говорить! Неужели, ты так плохо знаешь меня, что говоришь такое? – и слёзы её капали на его лицо, и огнем запекли вдруг его глаза, он напряженно заморгал, – Господи, разве ты не чувствуешь, что я задыхаюсь и гибну без тебя? Я приму тебя, что бы с тобой ни случилось. Родной мой, мой свет, моя боль, слезы мои… Без тебя мне не было жизни, я жила во тьме. Наши дети так похожи на тебя, особенно маленький Анри – у него твои глаза и твой взгляд. Ты просил меня выйти за тебя – и я вышла, ты хотел семью – я дала её тебе, а теперь ты хочешь, чтобы я смотрела, как ты сам убиваешь себя?! Зачем тогда пленил и влюбил меня в себя?

      – Если бы ты знала… У меня не было выбора. Ты же ничего не знаешь, – и губы его на её губах искали приют, –