Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств. Маргарита – Андреева

говорила, но ошибки быть не могло, слишком сильна была его аура, и его глаза, в которых читались судьбы мира, – Неужели не помнишь?

      – Как твоё имя? – наконец спросил мужчина, начиная мучиться от нарастающей головной боли.

      – Джендэйи, что с египетского означает "благодарная" – такое имя получила я при рождении. Много воды утекло с тех пор, и берега Нила стали уже совсем другими, – с достоинством произнесла она, – и теперь меня зовут Джина. Моё имя стерли со всех царских картушей, чтобы даже памяти обо мне не осталось, и чтобы моя душа вечно скиталась, не находя успокоения, – и она начала повествование о своей жизни,– Я родилась в счастливом царстве, где властвовали добро и справедливость в дни благоденствия под управлением законного владыки – моего отца, принесшего годы процветания в долину Нила. Я была единственной его дочерью – отрадой и любимицей, не знавшей отказа ни в чем. Меня и мать он почитал наравне с богинями. Вместе с тем, над этой благодатью сгущалась тьма, и даже в самый ясный день может грянуть нежданная буря. Жрецы не желали терять даже толику своей власти, но им следовало торопиться, пока фараон не объявил имя своего приемника и моего супруга. До моего совершеннолетия оставалось несколько лун, и тогда они решились действовать. Мои родители были отравлены. Умирали они медленно – по прошествии почти двух лун. Со стороны казалось, что царь с царицей слегли от неведомого недуга. Я поначалу так и думала, пока случайно не подглядела, как жрецы переиначивали распоряжения отца, трактуя их в свою пользу, а он был так слаб и так им доверял. Моя мать умерла первой – отец об этом так не узнал, скончавшись следующим днем. В тот день для меня навсегда погас божественный свет Ра, и я больше не видела солнечного света. Ещё утром, несмотря на боль от потери, во мне оставались надежда и вера в людей, но вечером того же дня Верховный жрец явился в мои покои, объявив мне волю богов, как он утверждал – стать его супругой, открыв ему путь к власти. Такого просто не могло быть! – на этой фразе голос её дрогнул до высоких нот, – Боги не могли быть столь жестоки. Так я и ответила ему, и тут-то он и раскрыл свои истинные намерения. Он пригрозил мне в случае отказа, отправить меня вслед за родителями, что меня в живых оставили лишь потому, что это вызвало бы подозрения и народные волнения, а так всё выглядело бы законно: безутешная принцесса, растерянная маленькая девочка ищет защиты у мудрых и могущественных жрецов, с предводителем которых основывает новую династию… Позору я предпочла смерть, убив себя на глазах у этого мерзавца, – она с вызовом осмотрела присутствующих,– Ну, же, начинайте осуждать меня за то, что смалодушничала! А что я могла? Я осталась одна против власти и коварства. Я подумала, что пусть уж лучше взбунтуется народ и увидит их неприглядный облик. Тогда, возможно, они выберут нового правителя, достойного. Пусть всё решит воля народа и благосклонность богов, – дальше она перешла на шепот и опустила глаза, – Я не была удостоена чести царских похорон. Меня объявили предательницей и отравительницей собственной