Нежный убийца. Владимир Вычугжанин

Он решил, что изобретатель предлагает стряпать пельмени… совсем без муки. И поспешил вызвать бригаду санитаров.

      Вот как важно нам всем внимательно выслушивать друг друга. И находить общий язык!

Под чужим именем

      – А я ему верю! – решительно заявил мне мой сосед по дому Максим Сергеевич, когда я ему поведал о странном изобретателе. – Верю потому, во-первых, что знаю Николая Меркуловича уже много лет. А, во-вторых, известна мне и эта его беда: в последнее время он стал частенько запивать. Изобретения его всерьез не принимают, люди над ним смеются.

      Даже родной сын дошел до того, что стал чудака-отца из дома выживать. Помочь Николаю Меркуловичу надо, а не делать из него посмешище!

      Я не мог не прислушаться к словам Максима Сергеевича. Люди его уважают. Не за импозантный вид. И не за полезные советы – такие каждый из нас готов раздавать бесплатно налево и направо.

      Нет, Максим Сергеевич уважаем и, можно сказать, знаменит своими добрыми делами. Юрист в отставке, он многим людям, знакомым и незнакомым, помог решить сложнейшие житейские проблемы. Для этого он проникал в разные инстанции и даже… суды под именем потерпевшего, то бишь под чужим именем.

      В самом деле, разве смогут постоять за себя юридически (а то и просто) безграмотные старичок или старушка? А Максим Сергеевич выиграл для таких бедолаг множество запутаннейших тяжб – благодаря своим знаниям, изворотливости и любви к обездоленным. К его мнению прислушиваются и в ЖЭУ, и в домовом комитете. Ценят в нем люди мудрость суждений, незаурядный жизненный опыт.

      Но об этом надо бы отдельную книжку написать. А меня Максим Сергеевич тронул более всего вот таким искренним рассказом о далеком прошлом.

Если не мое…

      Недавно разговорились с ним на остановке в ожидании автобуса. Тема беседы – обычная для наших дней – дороговизна жизни.

      И не я его, а он меня спросил:

      – Как вы относитесь к введению свободных цен?

      – Как и все, – осторожно ответил я, предвидя острую критику реформы.

      Соседа явно не устроил такой ответ:

      – Но ведь одни – ругаются, а другие – радуются. А вы?

      – Чему ж тут радоваться? Но деваться некуда!

      – Деваться, действительно, некуда, – подхватил собеседник. – Раньше колхозник сдавал свою продукцию государству за копейки и получал от него же дотацию. Разве будет толк при таком абсурдном порядке?

      – Главная беда в том, – сообщаю почерпнутое в газетах, – что земля общая и хозяйство общее, а, следовательно, ничьи!

      – Это вы мне говорите? – усмехнулся собеседник. – Да я сам участвовал в коллективизации! И могу сравнивать: как было до нее, и что стало после.

      Оказывается, в 1934 году Максим Сергеевич был назначен бригадиром в одном из только что созданных колхозов нашей области.

      – Начинал я вроде бы правильно, несмотря на молодость. Поставил звеньевыми крестьянок старательных, на работу жадных. Про таких говорят: ветку в землю воткнет, и она у нее зацветет.

      И