Конкиста по-русски. Владимир Паркин

один за другим поднялись на борт. Поднимавшийся последним сорвался с мокрого каната назад в лодку, снова подпрыгнул, ухватился за ванты и догнал своих товарищей. Каюк от толчка тяжело вздохнул и медленно пошел на дно. Из-под брезента вырвался воздушный пузырь. Пути назад больше не было.

      На судне тихо. Оно не просто казалось – оно было мертвым. На палубе в перепутанных вантах и фалах четыре трупа. Два трупа в трюме. По одежде и внешности – либо персы, либо кавказские татары. На корме у штурвала пристегнутый широким ремнем к стойке неподвижно лежит еще один бородатый мужчина, но в русской одежде. Из-за подвернутого голенища высокого «промыслового» сапога торчала рукоятка пистолета. Амангельды перевернул тело, попытался вытащить из-за голенища пистолет. Бородач застонал, открыл глаза и вдруг левой рукой крепко схватил Амангельды за запястье.

      Только теперь в голове Амангельды молнией сверкнуло: его сабля, подаренная Карасакалом, и дедовское кремневое ружье-карамультук Ашир-Клыча ушли на дно вместе с каюком!

      – Кто вы? Откуда? – спросил бородач по-туркменски.

      Услышав чужой голос, джигиты поспешили к Амангельды, который и не пытался вырваться из каменной хватки бородача. Бородач вытащил из сапога маузер, отпустил Амангельды, всмотрелся в незваных гостей.

      – Биз достлар! Бизин каюк гутарды! Мы друзья! Наш каюк утонул! – ответил за всех Ашир-Клыч.

      – Значит, каюк пришел вашему каюку?! Помогите встать! – Бородач большим пальцем осторожно спустил взведенный курок и снова сунул маузер за голенище. – Я – Каракозов, слышали, небось? Нет? Ну, ничего. Вам, думаю, тоже к берегу пригребать нужно, так давайте вместе. Я в долгу не останусь! Договорились!

      Постанывая, опираясь на Амангельды и Ашир-Клыча, Каракозов заглянул в трюм и присвистнул: трюм на четверть был залит морской водой. Это его не обескуражило. Последовал ряд команд, которые мгновенно исполнялись членами нового экипажа «Веры».

      Первая помощь была оказана самому капитану. Силами Амангельды и его товарищей Каракозов был раздет. С груди капитана осторожно снято крепко обмотанное окровавленное льняное полотенце. Обнажилась колотая сквозная рана левой нижней части груди. Рана слабо кровоточила. В трюме в судовой аптечке нашлись вата, флакон йода, жестяная фляга со спиртом, несколько пакетов с бинтами в пергаментной непромокаемой обертке. Следуя указаниям, Амангельды обработал раны и перевязал Каракозова.

      – Крепче давай, крепче! Да не боись ты! – командовал Каракозов.

      Вторым делом – легкий завтрак. На шхуне не осталось сухого хлеба, зато было много говяжьей тушенки в жестяных банках – неприкосновенный запас. Пресная вода в закупоренных бочонках также не пострадала.

      После завтрака – помощь самому судну. Такелаж сорванной грот-мачты был срублен. Судно выпрямилось.

      Двое были поставлены к помпе и начали выкачивать воду из трюма, двое – с великим трудом вытянули тяжеленный промокший рулон