Охотничья трилогия. Луи Буссенар

полегче! Не наткнуться бы нам еще раз. Вода что-то подозрительно мутится вокруг нас. Так. Что я вам говорил?

      Со всех сторон из воды поднимались новые чудовища. Что их возмутило? Гибель товарища? Или просто шум проходившей паровой лодки, винт которой бурлил и пенил воду?

      На земле гиппопотам достаточно добродушен, но в воде он часто бывает крайне раздражителен.

      Возможно, что шлюпка с бурливым винтом, с пыхтящей и кашляющей трубой, выплевывающей дым, возбудила в травоядных сангвиниках ярость и бешенство. Не мог не повлиять на них и предсмертный крик их товарища. Услыхав его, они переполошились и мобилизовались для боя.

      Их было особей двадцать. С двух сторон они окружили шлюпку двумя полукругами, затем соединившимися в кольцо.

      – Неприятно, но приходится вновь устраивать бойню, – сказал парижанин. – Необходимо пробить брешь в этой стене из живого мяса. Что делать! Зачинщики не мы!

      Он встал на носу лодки, держа в руке свою винтовку калибра 8, вооружил свободного матроса таким же ружьем, положил подле себя винтовку «Экспресс» и приказал кочегару быть наготове, чтобы исполнять немедленно всякую команду. Шлюпка шла тихо. Рискованно было с разбега наталкиваться на такие громадные «рифы». До гиппопотамов оставалось метров десять. Их головы высовывались из воды и хлопали челюстями. Фрике́ условился с матросом так: целиться каждому в своего гиппопотама, лучше всего в висок, стрелять обоим одновременно, затем вновь прицелиться и стрелять – не торопясь, но и не медля, и всякий раз по сигналу.

      – Целься! – скомандовал парижанин, кладя винтовку на плечо. – Готово?

      – Готово! – отвечал матрос, прицеливаясь.

      – Пли!

      Два выстрела слились в один. Оба гиппопотама с разнесенными черепами без звука пошли ко дну, как полные бочки.

      Гиппопотам раскрыл свою огромную пасть с лиловым нёбом и ослепительно белыми зубами.

      Врешь была пробита.

      – Целься опять!.. Или!.. Кочегар, полный ход!

      Грянули два выстрела. Брешь расширилась. Между живыми подводными камнями образовалась как бы протока. Шлюпка устремилась в нее, пустив две струи горячего пара вправо и влево.

      Это был фокус кочегара. Не имея возможности принять участие в стрельбе, он задумал хотя бы обжечь паром противные морды, высовывавшиеся из воды.

      Шутка удалась. Свистящий горячий пар напугал зверей пуще выстрелов; они нырнули в воду и скрылись.

      Избавившись от опасности, шлюпка замедлила ход, но двигалась все-таки довольно быстро. Река сделалась уже, зато перестали попадаться скалы. Течение сделалось быстрее. Плыть стало свободно и легко.

      Фрике́ радовался и уже начал было забывать все прошедшие неприятности. Вдруг на одном из крутых поворотов реки он увидел зрелище, заставившее его вскрикнуть от удивления.

      – Опять преграда!.. Что за проклятая река! После крокодилов – гиппопотамы, после гиппопотамов – худшее из всех животных: человек. Если эти прохвосты не пожелают нас пропускать,