Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник). Густав Эмар

именем короля за дезертирство, за то, что вы без позволения бросили в чужих краях, то есть в Лисабоне, столице Португалии, ваш фрегат. Отдайте мне вашу шпагу, граф, – прибавил он, вздернув голову и устремив на графа странно блеснувший взгляд.

      Граф де Бармон передернул плечами.

      – Оружие дворянина никогда не будет отдано такому негодяю, как ты, – с презрением сказал он и, обнажив шпагу, бесстрастно сломал лезвие о колено, а обломки, растворив окно, бросил во двор. Потом он выхватил из-за пояса два пистолета и взвел курки.

      – Граф, граф! – закричал сбир[2], с испугом отступая. – Это бунт. Подумайте, бунт против приказа его величества и его святейшества кардинала!

      Граф презрительно улыбнулся и, подняв пистолеты, выстрелил в потолок. Затем он швырнул пистолеты в окно и, скрестив руки на груди, холодно сказал:

      – Теперь делайте со мной, что хотите.

      – Вы сдаетесь, граф? – спросил сбир с плохо скрытым страхом.

      – Да, с этой минуты я ваш пленник.

      Сбир с облегчением перевел дух: хоть и безоружный, граф все еще пугал его.

      – Только, – продолжил граф, – дайте мне сказать два слова этой даме.

      Он указал на донью Клару, которая начала приходить в себя благодаря хлопотам трактирщицы, прибежавшей на шум, несмотря на просьбы мужа не вмешиваться.

      – Нет-нет, ни слова! – закричал герцог, бросаясь между дочерью и графом. – Уведите этого негодяя, уведите его!

      Но сбир, видимо обрадовавшись легкости, с какой граф ему сдался, и не желая возбуждать его гнев, а более всего для того, чтобы показать свою власть, не подвергаясь никакому риску, возразил:

      – Позвольте, позвольте, граф желает говорить с этой дамой.

      – Но этот человек – убийца! – запальчиво крикнул герцог. – Перед вами лежит тело моего несчастного сына, убитого им.

      – Я весьма сожалею, – отвечал сбир, – но ничего не могу сделать, обратитесь, к кому следует. Конечно, если хотите, я запишу ваше обвинение… Но вы, наверное, настолько же желаете поскорее освободиться от нас, насколько мы желаем поскорее уехать. Позвольте же графу спокойно проститься с дамой. Я уверен, что это не займет много времени.

      Герцог бросил на сбира свирепый взгляд, но, не желая опускаться до препирательств с таким негодяем, ничего не ответил и отступил с мрачным видом.

      Граф присутствовал при этом споре, не выказывая ни нетерпения, ни досады. С бледным лицом, нахмурившись, он ждал, готовый, без сомнения, решиться на какую угодно крайность, если бы ему отказали в его просьбе.

      Сбиру стоило бросить на него взгляд, чтобы угадать, что происходило в его сердце. Не желая новых неприятностей, он миролюбиво сказал:

      – Говорите, никто вам не мешает.

      – Благодарю, – глухо ответил граф и повернулся к донье Кларе, которая смотрела на него горящими глазами. – Клара, – произнес граф твердо и внятно, – вы любите меня?

      С минуту женщина молчала, взволнованно дыша.

      – Вы любите меня? – повторил граф.

      – Я

2

Сбир – здесь: судебный исполнитель.