Донбасс. Наследие Великих. Книга 1. Осколки нации. Александр Анатольевич Мироненко

в классе. Герой услышал леденящий душу вой. Ноги сами понесли его, побежал, не разбирая дороги, ветки больно били его по лицу, он спотыкался об корни, с каждым разом все ближе ощущая смрадного дыхания зверя у себя за спиной. С лёгких вырывались хрипы, Давид споткнулся об корень – упал, и не в силах подняться, пополз на четвереньках. Но тут лес вокруг пропал, он оказался возле избушки, с небольшого окна струился яркий свет. Он открыл входную дверь и вошёл в избу. Странно он почувствовал здесь ещё больший страх и угрозу. Возле печи суетилась женщина, лица её Давид не видел, она стояла к нему спиной, худощавые плечи были устало опущены вниз. Женщина, не оборачиваясь к нему достала ухватом какую–то кастрюлю из железной печки.

      – Проходи Илюша, присядь. Умаялся, поди, в дороге.

      Повинуясь чьей–то воле, прошёл в комнату и сел за стол.

      – А я тебе тут ужин приготовила, – женщина поставила кастрюлю перед ним и подняла крышку. Из кастрюли немигающими пустыми глазницами уставилась голова мужчины. Ужас сковал мышцы, не в силах пошевелится, он не мог ничего сделать с собой и тупо продолжал смотреть в пустые глазницы. Он поднял взгляд и на конец–то увидел лицо женщины точнее то, что должно было быть на его месте. На него смотрела пожирающим взглядом красных глаз морда зверя. Пасть хищно открылась, показались два ряда острых, как ножей зубов, он почувствовал, как клыки зверя разрывают его плоть…

      Скрип открывающейся, давно несмазанной, металлической двери камеры разбудил героя. В камеру вошли двое дружинников и по–прежнему, ничего не объясняя, заломили руки, повели по длинному петляющему коридору. В этой части убежища Давиду не один раз приходилось бывать. Его вели в комнату допросов, пользовавшуюся дурной славой среди жильцов. Дверь комнаты открылась, и герой кубарем влетел вовнутрь, больно ударившись носом. Лёжа на холодном бетонном полу, он осмотрелся. Комната была обставлена в соответствующем для положения, заключённого стиле: стол, двое стульев и настольной лампа, ничего лишнего, в принципе, как он и рассчитывал. Герой поднялся с пола, вытер рукой кровавые слюни и присел на стул напротив выхода, принялся ожидать дальнейшей развязки. Такие грубости со стороны сотрудников ДДБУ его перестали пугать давным–давно, он к ним попросту привык. Его тюремщики не выказывали на лицах никаких явных эмоций, молча стояли в дверях, явно ожидая следующих указаний.

      Нависшая в помещении тишина продлилась недолго. В коридоре стали слышны торопливые шаги. Кто–то явно спешил на встречу, у этого человека были веские причины для этого. Дружинники расступились, давая дорогу, и в комнату вошёл отец Павел собственной персоной. Севши за стол напротив, и недолго задержав взгляд на разбитом носу героя молвил:

      – Давид Александрович Громов как я полагаю?

      – Да это я. В чем причина моего ареста?

      – А вы не догадываетесь?

      – Нет, я знать не знаю почему меня задержали, у меня вообще–то смена уже началась и мастер меня, наверное, ищет. Так что