Замусоренные. Илья Деревянко

он в трубку.

      – Это я! – послышался взволнованный голос Лукина. – Минуту назад вернулся от Ольгиной матери, узнал много интересного…

      – Расскажи!

      – Успеется. А сейчас слушай внимательно. У подъезда вертятся двое васильковских ублюдков. Я вижу их из окна. Не выходи на улицу. У меня дурное предчувствие.

      – Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Андрей. – Скоро перезвоню!

* * *

      Лебедь с Куличом ошивались у дома Михайлова около трех часов. Поначалу они старались не светиться, выбирали наиболее укромные места в старом, густо заросшем деревьями дворе (именно поэтому, направляясь к Зинаиде Петровне, Лукин их сперва не заметил), потом, махнув рукой на предосторожности, подошли к самому подъезду.

      – Не хрена прятаться по углам, – пробасил Лебедь. – Оттуда ни черта не видно!

      – А жильцы дома нас не запомнят? – неуверенно поинтересовался Кулич.

      – Гы-гы, – осклабился Лебедь. – Велика важность! Милиция нас не ловить, а отмазывать будет!

      Несмотря на некоторую дебильность, он прекрасно понимал положение вещей, и ощущение полнейшей безнаказанности наполняло убогую душонку отморозка наглостью (принимаю ум за храбрость), важностью и самонадеянностью.

      – Точно, – слегка подумав, согласился Кулич. – Ты прав!

      Он весело потряс завернутой в платок килограммовой гирькой.

      – Хорошая штучка. Хрясь – и черепушка пополам!

      Лебедь изобразил подобие улыбки, показав кривые, покрытые никотиновым налетом зубы.

      Михайлов-младший появился неожиданно, будто из-под земли (Андрей поднялся на чердак, прошел до следующего подъезда, спустился вниз и подобрался к беспечным васильковцам с тыла).

      – Привет, ребятки! – с преувеличенной любезностью поздоровался он. – Не меня ли ждете?

      Убийцы растерялись и тем самым передали инициативу в руки жертвы.

      Когда опомнившийся Кулич взмахнул гирькой, а Лебедь полез в карман за ножом, Андрей уже сблизился с ними вплотную, легко перехватил запястье Кулича, хорошо отработанным приемом сломал ему кисть и с силой толкнул взвывшего от боли отморозка на Лебедя, вытащившего наконец нож. Напоровшись на острое лезвие, Кулич по-свинячьи заверещал.

      Ошалевший Лебедь удивленно разинул рот, получил жесткий боковой удар прямо в отвисшую челюсть и упал на четвереньки. Все заняло не более трех секунд, и к тому моменту, как привлеченные криками жильцы прилипли к окнам, Михайлов-младший благополучно скрылся в подъезде.

      Подъехавший по вызову бабульки с третьего этажа наряд милиции увидел следующую картину: на снегу, скуля от боли, извивался Кулич, а не до конца опомнившийся после удара Лебедь тупо таращился на приятеля, машинально сжимая в руке окровавленный нож.

      – Стой! Бросай оружие! Стрелять будем! – хором завопили не посвященные в коварные замыслы подполковника Кудиярова патрульные, лихо скрутили Лебедя, вызвали «Скорую помощь» Куличу и с чувством выполненного долга отправились в отделение.

*