Инфернальная реальность. Илья Деревянко

решить проблему… если договориться, – стушевавшись, промямлил сотрудник газеты «Ныне».

      – Правильно, если договориться! – с нажимом повторил Кудряшкин, заговорщицки подмигивая левым глазом.

      – Сколько?! – воспрянул духом Кадыков.

      Зиновий Михайлович грузно поднялся, на цыпочках подкрался к двери, выглянул в коридор, вернувшись к столу, быстро написал на клочке бумаги: «Три тысячи долларов. Деньги вперед!», продемонстрировал написанное журналисту и поднес бумажку к огоньку зажигалки.

      В знак согласия Николай Андреевич часто закивал головой, как китайский болванчик.

      – Насколько я понял, ваш сосед буйный псих, представляющий опасность для окружающих и нуждающийся в принудительном лечении, – вслух произнес заместитель главного врача. – Он угрожал вам убийством?!

      – Да, да! С ножом бросался! – на лету подхватил мысль Кадыков. – И на меня, и на жену. Чудом смерти избежали!

      – Пишите заявление, – важно распорядился Зиновий Михайлович. – Подвергнем буяна обследованию!

      – Успех гарантируете? – шепотом спросил журналист.

      Психиатр утвердительно опустил веки.

      Внезапно лицо Николая Андреевича выразило некоторое сомнение, плавно переходящее в серьезную озабоченность. «Комната перейдет к нам лишь в случае смерти старика!» – накорябал он на вырванном из миниатюрного блокнота листочке.

      – Не беспокойтесь! – снисходительно усмехнулся Кудряшкин, старательно сжигая записку над пепельницей. – Срок неделя, максимум полторы.

      – Я схожу за… – начал сотрудник газеты «Ныне».

      – Понятно. Понятно! – перебил психиатр. – Встретимся здесь же через два часа…

      Спрятав в карман пиджака кадыковские три тысячи долларов и отправив пенсионеру срочный вызов «на обследование», Зиновий Михайлович удовлетворенно потер ладони. Задача избавить клиента «законным» образом от не в меру зажившегося на свете соседа не представлялась ему особенно сложной. Старый, контуженный человек – не чета молодому хладнокровному амбалу Рудакову. Он не вынесет хамства психиатра, неминуемо сорвется, и заключение «Опасен для окружающих», считай, в кармане. Плюс показания соседей. Ажур! Не подкопаешься! А в «остром отделении» старый гипертоник долго не протянет! Господин Кудряшкин, получивший при выпуске из медицинского института диплом терапевта[5], отлично разбирался в подобных вещах.

      Он знал – основным симптомом гипертонической болезни является постоянное или почти постоянное повышение артериального давления. В ответ на психоэмоциональные перегрузки, артериальное давление у гипертоников поднимается все выше, выше, выше и в конечном счете приводит к смерти. А уж психоэмоциональные перегрузки причем мощные, регулярные, психиатр пенсионеру гарантировал. «Острое отделение» ПНД № 3 то еще местечко! На худой конец есть и другие способы. Беспроигрышные! Зиновий Михайлович взглянул на часы: половина седьмого. Рабочий день закончен. Пойти

5

Большинство советских медицинских вузов выпускали врачей трех широких профилей: терапевт, хирург и акушер-гинеколог. Специализация (для Кудряшкина в области психиатрии) происходила уже после окончания института, например, в ординатуре или на специальных курсах.