Дух любви. Дафна Дюморье

томление и смутные порывы. Теперь это была не смятенная девушка, которая с удивлением смотрит на открывающийся перед ней мир; это была женщина, перешагнувшая за тридцать и давшая этому миру пятерых детей.

      Томаса, который до того правил и домом, и делом, нисколько не сомневаясь в своей власти, мягко, но твердо отодвинули на второй план. В Доме под Плющом первое и последнее слово было за Джанет, теперь так стало и на верфи. Именно Джанет предлагала кое-что изменить здесь, кое-что исправить там; именно Джанет приказывала одно и отказывалась от другого. Главой фирмы был, конечно, Томас, приказания отдавал он, но и его работники, и жители Плина знали, что за ним стоит его жена. Любой работник, позволивший себе на минуту расслабиться, мгновенно с замиранием сердца хватался за инструмент, когда на верфи появлялась Джанет в сопровождении маленького Джозефа.

      – Так-так, Сайлас Типпет, – говорила она, – не слишком ли много времени уходит у тебя на обшивку этой части? В чем дело?

      – Не знаю, что и сказать, миссис Кумбе, – бормотал красный как рак рабочий. – Мы здесь здорово заняты, если спросите мистера Кумбе, то он…

      – Вздор, приятель, – резким тоном обрывала Джанет, – эту лодку обещали к первому июня, и готова она должна быть ни днем позже. Этой доске нужны гвозди, а не капли пива с твоей бороды, так что смотри мне!

      И с видом правящей королевы она стремительно уходила, держа Джозефа за руку.

      Не приходилось сомневаться, что к первому июня лодка будет готова.

      В Доме под Плющом и на верфи только два человека имели вес – Джанет и Джозеф. Всегда и неизменно эти двое вели дом и руководили делом: Джанет и Джозеф.

      Но в 1842 году Джозеф был всего лишь семилетним мальчиком с «буйным нравом», а Джанет славилась в Плине красотой и характером.

      Итак, Томас стоял в гостиной Дома под Плющом с тростью в руке, его сын стоял перед ним.

      – Подойди и получи, что заслужил, – строго сказал отец.

      – Не подойду, – ответил мальчик и скрестил руки на груди.

      Томас сделал шаг в сторону сына и схватил его за воротник, затем заставил ребенка нагнуться и три раза сильно ударил его тростью.

      Вырываясь, как чертенок, Джозеф вцепился зубами в запястье отца и до крови укусил его.

      Томас выронил трость и вскрикнул, но не от боли, а в ужасе от поступка сына.

      Томас был потрясен, он страшно побледнел: никто из его детей никогда не позволял себе ничего подобного.

      – Бог найдет способ наказать тебя за это, – спокойным голосом проговорил он.

      Джозеф схватил со стола заветную лодку и с торжествующим воплем выбрался через окно, предпочтя его двери.

      Наверху несчастный Сэмюэль стоял на коленях у кровати, спрятав лицо в ладони: «Господи, сделай так, чтобы я стал хорошим мальчиком».

      Расстроенный Томас сидел у камина. Когда же вернется Джанет и что она скажет?

      Она ушла на чай к Саре Коллинз, захватив с собой Мэри, Герберта и маленького Филиппа.

      Томас