Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари

заплатить.

      – Для этого не хватит никакого богатства. Это долг признательности.

      – «Признательности»? – с издевкой передразнила Хараджа. – Пустое слово, мой отец его даже знать не желал. Либо освобождение христианина и смерть Дамасского Льва, либо ничего. Тебе выбирать, эфенди. Хараджа не знает жалости.

      – Ты не назвала второго условия, – сказала герцогиня.

      – Ты вернешься, доставив христианина.

      – Для тебя это важно, Хараджа?

      – Да. Даю тебе минуту на размышление.

      Герцогиня молчала. Осушив еще один бокал вина, турчанка снова растянулась на диване, не сводя с юного капитана пристального взгляда.

      – Колеблешься?

      – Нет, – решительно ответила герцогиня.

      – Убьешь его?

      – Попытаюсь, если Дамасский Лев, напротив, не убьет меня.

      Турчанкой, казалось, овладело глубокое беспокойство.

      – Но я не хочу, чтобы ты умирал! – крикнула она. – Ты что, тоже хочешь погасить пламя волнения, от которого трепещет мое сердце? Значит, все вы, мужчины, свирепые львы?

      Если бы не опасность себя выдать и если бы перед ней был кто-то другой, а не эта женщина, от которой можно ожидать жестокой мести, герцогиня не сумела бы сдержать приступ смеха. Но шутить с племянницей паши было слишком опасно, и она остереглась выдать свои мысли, дав волю смеху.

      – Я принимаю твои условия, – поразмыслив, сказала герцогиня.

      – Ты вернешься? – пылко и порывисто спросила турчанка.

      – Да.

      – Но сначала убьешь Дамасского Льва, так?

      – Убью, если хочешь.

      – Хочу ли я? Для турчанки нет ничего более прекрасного и сладостного, чем месть.

      Герцогиня ответила еле уловимой улыбкой.

      Хараджа снова встала.

      – Завтра, – сказала она, – виконт будет здесь.

      Герцогиня вздрогнула и вспыхнула.

      – Я уже послала гонца на болота, чтобы узника доставили под конвоем.

      – Спасибо, Хараджа, – сказала герцогиня, подавив вздох.

      – Ступай отдохнуть, эфенди. Уже поздно, я злоупотребила твоим вниманием. Ты, должно быть, устал от всех треволнений. Иди, мой милый капитан, этой ночью Хараджа будет думать о тебе.

      Она взяла серебряный молоточек и ударила в гонг.

      Тут же появились двое рабов.

      – Проводите эфенди в приготовленную для него комнату. До завтра, Хамид.

      Герцогиня галантно поцеловала протянутую турчанкой руку и вышла. Впереди шли двое рабов с факелами.

      19

      Виконт Л’Юссьер

      Спустившись по лестнице, рабы остановились перед одной из комнат первого этажа, выходившей во двор, и пригласили герцогиню войти.

      В тот самый миг, когда она уже собиралась перешагнуть порог и миновать тяжелую парчовую портьеру, которую приподняли негры, у нее за спиной вдруг раздался знакомый голос:

      – Эфенди!

      Герцогиня обернулась, а оба раба схватились за ятаганы, висевшие на широких перевязях лазурного шелка. Должно быть, они получили от хозяйки приказ обеспечивать безопасность гостя.

      – А! Это ты, Эль-Кадур? – спросила Элеонора, увидев,