Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари

сказал юноша. – Как бог свят, вы только что намекали на меня, а вовсе не на неверных.

      – По мне, что вы, что турки – все едино, – резко ответил поляк.

      Он все еще пребывал в дурном расположении духа, наверное потому, что неудача преследовала его весь вечер.

      Перпиньяно, будучи горячим почитателем Капитана Темпесты, под командованием которого воевал, тоже схватился за шпагу и уже хотел было броситься на поляка, но молодой человек, сохраняя удивительное хладнокровие, удержал его резким движением и сказал:

      – Защитники Фамагусты слишком ценны, чтобы мы тут поубивали друг друга. Если капитан Лащинский ищет со мной ссоры, чтобы выместить свое недовольство проигрышем сегодняшнего вечера или потому, что сомневается в моих достоинствах, как я слышал…

      – Я?! Клянусь бородой Магомета! – крикнул, вскочив, поляк. – Те, кто вам это наболтал, – презренные пустомели, и я их перебью, как бешеных собак, хотя…

      – Продолжайте, – с завидным спокойствием произнес Капитан Темпеста.

      – Есть у меня сомнения насчет вашей отваги, – ответил поляк. – Вы слишком молоды, дорогой мой, чтобы наслаждаться славой знаменитого воина, и к тому же…

      – Закончите вашу мысль, – с иронической усмешкой сказал Капитан Темпеста, властным жестом остановив Перпиньяно, который снова взялся за шпагу. – Вы говорите весьма занятно, синьор.

      Поляк с такой силой ударил о землю скамьей, служившей игровым столом, что она разломалась.

      – Клянусь святым Станиславом, покровителем Польши! – вскричал он, нервно подкрутив густые, висящие, как у китайцев, усы. – Шутить изволите, Капитан Темпеста? Сознайтесь честно!

      – Должно быть, вы и сами это заметили, – ответил юноша все так же насмешливо.

      – Вы, наверное, считаете себя сильным и умелым фехтовальщиком, если осмеливаетесь подшучивать над старым польским медведем, мальчик мой, если… если вы действительно мальчик, в чем я сомневаюсь.

      Юноша смертельно побледнел, и в глубине его черных глаз вспыхнул грозный огонь.

      – Я четыре месяца сражаюсь в траншеях и на бастионах, мною восхищаются и мои воины, и все осажденные, – немного помолчав, сказал он. – А вы называете меня мальчиком и обращаетесь со мной как с мальчишкой! Вы, фанфарон несчастный, не уничтожили столько турок, сколько их перебил я, это вы понимаете, господин искатель приключений?

      На этот раз побледнел поляк.

      – Такой же искатель приключений, как и вы! – взревел он.

      – Нет, не такой, на моей кольчуге есть герцогская корона.

      – Да я насажу королевскую корону на свою кирасу! – смеясь, отозвался поляк. – Кто бы вы ни были, герцог или… герцогиня, не будете ли вы так отважны, чтобы повстречаться с моей шпагой?

      – Герцог, говорят вам! – крикнул прекрасный юный капитан. – И мы это сейчас выясним один на один!

      Словенцы, вставшие за спиной Капитана Темпесты, схватились за алебарды и шагнули вперед, словно хотели тут же наброситься на поляка и изрубить