Сияющие высоты. Катарина Макги

заведя разговор об Эрис? Зачем признаваться в таком собственной дочери?

      Жизнь Леды неслась под откос. Не поклянись она себе не притрагиваться к наркотикам, побежала бы сейчас за ксенпергейдреном. Но теперь это было делом чести, а ее гордость соперничала лишь с упрямством.

      Со страхом Леда вспомнила ту кошмарную ночь. Конечно, сейчас она в безопасности: нет доказательств того, что на самом деле случилось с Эрис.

      На крыше не было камер, и никто не знает о вине Леды. Кроме трех свидетелей.

      Не проверить ли их? Стоит убедиться, что они не отступают от легенды.

      Леда поняла, куда ей нужно. Ввела адрес в бортовой компьютер ховера и откинулась на сиденье, прикрыв глаза.

      Что ж, повеселимся.

      Ватт

      «А что, если ты составишь черновик, а я внесу правки?» – в десятый раз попросил Ватт у Нади.

      «Напомню, что прошлой осенью ты дал мне четкие указания никогда не писать за тебя эссе. Ты сам так решил».

      Осенью Ватта вызвали к директору школы, подозревая в плагиате, потому что сочинение Нади вышло чересчур идеальным. С тех пор он вел себя осторожнее.

      «А как же смягчающие обстоятельства?» – рассердился Ватт.

      «Я лишь следую инструкциям. Разберись с самим собой».

      «Надя…»

      «Все. Если нет других указаний, я отключаюсь. Разбуди меня, когда составишь черновик», – ответила Надя и, пискнув, погрузилась в тишину.

      Ватт неуверенно глянул на пустой монитор. Он и вправду приказывал Наде выключиться, если вдруг станет умолять ее написать за него работу. Прежний Ватт был намного умнее нынешнего, и спорить с ним не имело смысла.

      Ватт заговорил, позволяя встроенному в экран диктофону записывать каждое его слово:

      – Причина, по которой я хочу работать с квантовыми компьютерами…

      Он замолчал. В своем эссе Ватт мог рассказать о массе вещей: что кванты быстрее и умнее людей, своих создателей, и умеют решать такие задачи, какие человеку и не снились. Еще сто лет назад цифровому компьютеру потребовалось бы несколько часов, чтобы разложить на множители двадцатизначное число. Надя сделает это за четыре секунды. Ватт боялся представить, на что она способна, если подключить ее к другим квантам и настроить на управление международной торговлей, финансовой биржей, продовольственным банком США. И больше никаких пустых трат. Никаких ошибок, свойственных людям.

      Но лично к Ватту это не имело никакого отношения. Почему нужно выбрать в программу именно его, а не кого-то из миллиона других абитуриентов?

      Жаль, что он не может написать о Наде, о том, насколько она хороша. «Она не может быть хорошей или плохой, – поправил себя Ватт, – это же машина». Но в глубине души он верил, что Надя действует из добрых побуждений, словно обладает человеческим сознанием.

      Ватт вспомнил слова Вивиан Марш: она хочет лично прочесть его вступительное эссе. Сердце ушло в пятки.

      – Ватзан! – В дверь постучала мама. – К тебе пришли. Поработать над проектом.

      – Синтия?

      По английскому им задали снять ролик. Но почему