Дрейф (сборник). Андрей Фролов

к тебе понимание… Воображаю, что ты там себе представляла, с твоим-то слухом. Тебе не то что медведь на ухо наступил, он с тобой переспал, причем по всей Камасутре и несколько раз…»

      – К сожалению, он не успел, – вздохнула она. Она положила серебрянный инструмент на место и повернулась к Павлу.

      – Давай еще выпьем, Пася.

      Он молча разлил по фужерам остатки шампанского.

      – Там еще есть. И не только вино, – вспомнила Веста. – Может, ты хочешь чего покрепче, малыш? Есть виски, ром.

      Павел искоса взглянул на жену.

      – Мне нравится твое чувство юмора, – кисло улыбнулся он. – Шампанское и виски – оригинальное сочетание. Ты хочешь, чтобы меня развезло?

      – Извини… Конечно, я круглая дура, – виновато произнесла Веста.

      Они вновь протянули друг други руки, раздался мелодичный звон хрусталя, расплескивая пенистые капли вина. Шампанское еще не успело проникнуть в желудок Павла, как Веста, махом опрокинув фужер в глотку, жадно приникла к губам молодого мужа. Тот быстро чмокнул супругу, чуть отклонившись назад. Хватит с него лобызаний на этот вечер.

      – Мы сегодня уже никуда не поплывем? – поинтересовался он, с некоторой опаской глядя на Весту, которая торопливо снимала с себя «ковбойку».

      – Никуда, – пропыхтела она. – Мы переночуем здесь, а завтра тронемся дальше.

      Закончив с рубашкой, она плюхнулась на диван, стаскивая спортивные штаны.

      – Помоги мне с лифчиком, – попросила Веста. Она повернулась к Павлу бледно-рыхлой спиной, сплошь покрытой крупными родинками. Тот, скорчив физиономию, расстегнул застежку, на коже мелькнули багрово-вспухшие дорожки от тесных бретелек лифчика.

      «Господи, дай мне силы…» – прикрыв веки, взмолился про себя он.

      – Ты еще в джинсах? – удивилась Веста, обернувшись.

      Нервно хихикнув, Павел расстегнул ремень. Громадные груди жены увесисто колыхались прямо перед его глазами, напоминая две авоськи со спелыми дынями. Или арбузами, что больше? Темно-коричневые чашки с крупными набухшими сосками бесстыдно тыкались чуть ли не в лицо.

      «Дай мне силы, – повторил Павел. – Это не ты. Это… Иришка. Да-да, Иришка…»

      Как завороженный – он разглядывал бледно-голубоватые вены, хаотичной паутинкой окружавшей тяжелые груди супруги.

      – Выключи свет, – выдавил он, наконец справившись с джинсами.

      – Ты не любишь ласкаться при свете? – кокетливо спросила Веста. – Ладно, можешь не отвечать. Я заметила, что ты стесняешься…

      Поднявшись на ноги, она шагнула к выключателю. Совершенно некстати Павел обратил внимание, как Веста без тени смущения вытянула из бесформенно-отвисших ягодиц застрявшую полоску черных кружевных трусов.

      – Давай не будем выключать все? – спросила она. – Хорошо?

      Павел промолчал, и Веста щелкнула кнопкой.

      Каюта погрузилась в полумрак, и единственным источником освещения осталось миниатюрное бра из ярко-алого стекла.

      Матово-клюквенного света, которое источало бра, хватало лишь на полку