Дрейф (сборник). Андрей Фролов

хороший коньяк», – подумал Павел.

      Тяжело дыша, он смотрел, как Веста медленно заваливалась на пол. Соломенные волосы быстро набухали кровью, окрашиваясь в темно-оранжевый цвет.

      – Пася, – едва шевеля раздутыми губами, прошептала она.

      – Мало?! – окончательно рассвирипев, завизжал Павел. – Может, тебе еще виски подать?!! Или текилы???

      Покачиваясь, он снова повернулся к холодильнику.

      – Нет, – просипел он. – Ты не стоишь виски, девочка. Пожалуй, ограничимся пивом.

      Изгрызенный мизинец стрелял колючей болью, но пальцем он займется позже. Сейчас главное – Веста…

      Выхватив из ледяного нутра холодильника бутылку немецкого пива «Андекс», он развернулся и замер с вытаращенными глазами.

      Веста, совершенно голая, сидела на полу, хрипло и прерывисто дыша. Хлещущая из ран кровь залила ей почти всю верхнюю часть рыхлого тела, алые ручейки затекли даже в складки ее необъятных ног, пропитывая густой курчавый треугольник. Широко распахнутые глаза моргали, как у сломанной куклы, рот хлопал, словно крышка старого рассохшегося сундука, который все никак не вынесут на мусорку. Она завороженно разглядывала вытянутые перед собой окровавленные ладони, как если бы никогда не видела более захватывающего зрелища.

      «Когда же ты вырубишься?!» – ожесточенно подумал Павел, приходя в себя от неожиданного «пробуждения» супруги.

      – Веста, – позвал он, и женщина подняла трясущуюся голову. Свалявшиеся от крови волосы свисали свекольно-тающими сосульками.

      – Ба… – начала она, но он не дал ей договорить.

      Удар был глухим, словно на застеленный ковром пол грохнулось полено. Закатив глаза, Веста тяжело легла на спину, раскинув руки.

      Странно, но бутылка не разбилась. Но Павел уже вошел в раж, бурлящая ненависть и неутихающая боль в сломанном пальце требовала немедленного выхода. Выматерившись, он изо всех сил двинул бутылкой о край стола.

      Звон, россыпь осколков. Один стеклянный «шмель» зло чиркнул его по ребру, оставив на коже тоненькую царапину.

      Павел присел над распластавшейся женой, остервенело сжимая в руке «розочку».

      Наверняка она еще жива. Он знал, что Веста вынослива, несмотря на то, что под ее головой натекло целое багровое озеро.

      – Эй, солнце!

      Веста не шелохнулась, но Павел не сомневался, что она просто в отключке. Такие, как она, быстро не подыхают, это он знал точно.

      Он прижал самый острый край «розочки» в морщинистую шею супруги. Один точный удар, и все кончено.

      – Считай это заявлением на развод, – оскалился Павел.

      Рука взметнулась вверх, застыв в воздухе. По граням хищно торчащих жал его импровизированного оружия проскальзывали едва заметные блики от ламп, встроенных в потолок.

      Павел глубоко вздохнул и, сплюнув, поднялся на ноги.

      Нет. Если Веста еще жива, добивать он ее не будет. Нужно будет расспросить ее поподробнее насчет квартир и счета в банке.

      И вообще, в конце концов. На что ему Багор?!

      Он