Арон Гирш. Утерянный исток. Роман Владимирович Арефкин

послезавтра, с утра. Но вот вдруг обнаружил, что даже не помню, где я жил.

      – Ты жил один, в своей квартире, и насколько нам всем известно, у тебя не было ни жены, ни детей, и раз никто за всё время не пришёл к тебе, то стало быть твоя личная жизнь также не была очень яркой.

      Риз задумался, затем утвердительно кивнул.

      – Мы искали твоих родителей, но выяснилось, что ты сирота. Некоторые документы из детского дома, воспитанником которого ты являлся, нам удалось получить. Но эти сведения не информативны. Сложнее обстоял вопрос с твоим местом работы. У нас, разумеется, есть свои собственные источники, но и здесь нам не удалось найти каких либо, более менее подных сведений. В любом случае, тебе предстоит самостоятельно разобраться с этими вопросами. Кирилл Генрикович надеется, что со временем большая часть твоей памяти восстановится, хотя я бы на твоём месте не стал возлагать на эти ожидания больших надежд.

      – Ну, – протянул Риз – ваши прогнозы, напротив, не отличаются оптимизмом.

      – Извини меня, если я преумножаю твою печаль, – улыбнулся Максимилиан – но я по своей природе – реалист.

      Риз ничего не ответил, слова мужчины казались ему неприятными, смысл этих слов веял холодом и безнадёгой.

      – Извини, если мои вопросы покажутся тебе неуместными. – сказал Максимилиан, продолжая пристально смотреть на Риза – Я знал, что твой сон восстанавливается, ты вновь видишь сновидения. Однако эпизоды сомнамбулизма можно интерпретировать двояко. Не мог бы ты рассказать мне о своих сновидениях?

      Ризу показалось странным, что впервые за долгое время этот специалист проявил к нему такой интерес.

      – Я не уверен, – отвечал Риз – что мои сновидения имели какой-бы то ни было смысл. В частности, это были какие-то смутные сюжеты, если можно так выразиться.

      – Сюжеты. – отозвался Максимилиан – Стало быть твои сны это не просто образы?

      – Ну, я не уверен, в конце концов, я не уловил какого-то конкретного смысла, понимаете?

      Максимилиан едва заметно кивнул.

      – Я думаю, то, что я вижу во сне, не имеет особого значения…

      – Скажи, во сне ты наблюдаешь себя со стороны, или ты участвуешь в происходящем? – перебил Риза Максимилиан, задавая свой вопрос.

      – В своих снах, я скорее участник каких-то событий, – ответил Риз – но в тоже самое время, я не уверен, что я являюсь тем, кто я есть.

      Максимилиан смотрел как бы сквозь своего собеседника, обдумывая услышанное.

      – Очень хорошо, – наконец произнёс мужчина – в таком случае, я был тебе признателен, если бы ты описал, что за события ты наблюдал.

      Риз только пожал плечами, пытаясь вспомнить что-то конкретное. Последний свой сон молодой человек не забыл, но вот описывать его словами, было очень сложно. К тому же, несмотря на то, что Максимилиан считал себя большим профессионалам по части психоанализа, находить общий язык с пациентами, был не его конёк. Риз не испытывал особого энтузиазма разговаривать с ним на темы своих снов.

      – Я