Глиняный колосс. Станислав Смакотин

пылью…

      – Пришел в себя. Рефлексы в порядке, зрачки реагируют на свет. – Незнакомый бубнящий баритон с низкими интонациями словно бы читает лекцию. – Требуется полный покой хотя бы в течение суток, больной слишком слаб.

      Я еду в поезде. Понимаю это по плавному покачиванию. А это кто? Глаза открывать не хочется, поэтому продолжаю внимать. Вдруг чего интересного скажут?

      – Благодарю, Иван Федосеевич. – Этот голос мне знаком. – Я посижу немного, вы пока свободны. – Это Линевич, генерал. Интересно, еще кто есть, или так, вдвоем пришли пообщаться? У моего тела?

      – Я загляну чуть позже… – Слышно какое-то движение.

      Не выдерживая интриги, тело с любопытством открывает один глаз.

      Большой незнакомый дядька как раз выходит из купе, рядом же со мной восседает бравый дед. В усах и при лысине, все как положено.

      Приметив мое прибытие в бренный мир, Линевич пытается улыбнуться. Получается это у него, мягко говоря, не очень:

      – Живы? Как себя чувствуете?

      – Не очень… – честно признаюсь я, едва выдавливая слова. Именно в этот момент пытаясь пошевелить рукой – та лежит, словно с привязанной к ней гирей.

      – Вам крайне повезло, Вячеслав Викторович… – Генерал вновь становится серьезным. – Есть все основания полагать, что целью неприятельских агентов были именно вы!

      Вот за что я тебя уважаю, Николай Петрович, так это за прямоту. Не будешь ходить вокруг да около, сразу все выдашь… Только… Какого хрена, объясни мне, плиз, меня, поручика (пусть и не настоящего) Смирнова, пытались похитить эти самые агенты? А? Почему я-то?!.

      Заметив мои невысказанные эмоции, тот и не думает останавливаться на достигнутом. Вояка, что тут скажешь:

      – Именно похитить и именно живьем… – Он наклоняется ко мне. – Я изучил полицейский отчет, побеседовал лично с двумя городовыми, принимавшими участие в… – Генерал все-таки делает щадящую паузу. – Японцы, когда были обнаружены, не застрелили вас, хотя могли, а предпочли застрелиться сами. Живых нам взять не удалось.

      Значит, это были японцы. Как я и предполагал. Прикольно! Оказывается, за мной теперь охотится басурманская разведка… Причем нужен я ей живым… Зачем, спрашивается? Рассказать о результатах футбольных матчей в будущем и тем самым озолотить их правнуков? Вряд ли.

      Я делаю удивленное движение бровями. А что мне остается, простите?

      Линевич подымается со стула. Пройдясь несколько раз туда-обратно, вновь подходит к моему лежбищу:

      – Во всем происшедшем я вижу лишь злой умысел, господин Смирнов…

      Да ну?!.

      – …С этих самых пор при вас будут постоянно находиться двое приставных охранников…

      Мать-мать-мать… Передо мной тут же рисуются двое верзил в темных очках. Один из которых услужливо распахивает передо мной дверь в сортир, простите, а второй в это время тщательно осматривает унитаз. Не просочится ли через него ползучая японская гадина ненароком… Причем двери на все время действа, разумеется, закрываться не будут (мало ли что случись?!).

      Словно