Его величество и верность до притворства. Игорь Сотников

Луи хмуро посмотрел на исполнителя всех его хмурых указаний – Тужура и тот немедля (он на своём заду знал, чему его промедление может способствовать) всё поняв, тут же выгоняет из королевских покоев этих болтающихся под ногами короля (а это значит, доверия к их длинным языкам не может быть) мастеров красок, кисточек и пудр.

      – Он мне понравился. – Глядя в зеркало, в тёмной глубине которого теперь виднелась, вышедшая из-за скрывавшей его занавески тёмная фигура господина де Люиня, обратился к его отображению король.

      – Он вполне достоин вашего внимания, Ваше величество. Но я хотел бы обратить особое внимание на его связь с капитаном де Витри. – Тихо проговорил де Люинь. – Это может нам очень пригодиться в нашем деле. Единственное, что меня волнует, так это то, что маркиз является клиентелой Генриха Анжуйского.

      – М-мм. – Со стороны короля последовал такой многозначительный ответ, говорящий о том, что короля тоже волнует этот вопрос.

      – Ваше величество может ни о чём не беспокоиться. – Сделав поклон, сказал Люинь. – Я думаю, и на этот вопрос, со временем найдутся свои ответы. Зная вспыльчивый характер маркиза, нам нужно всего лишь не мешать. – Глядя куда-то вдаль, произнёс Люинь.

      Глава 2

      Продолжающая знакомить читателя с тем, что не вместилось и не могло вместиться в одну первую главу. И так пока не надоест или не забудется.

      Акт I. Либретто (уж больно название интригующее).

      Любому сценическому представлению, к которому можно отнести многие жанры различного рода искусств, которые нуждаются в подмостках и костюмированном представлении, предшествует своё небольшое, но уже проходящее в зрительном зале представление. Ну а если это театральное представление или же по задумке короля – балетная постановка, которая выносится на сооружённые для этого важного случая – подмости большого зала Лувра, то это знаковое событие, ни под каким видом и даже своим предсмертным состоянием, конечно, не может быть пропущено ни одним придворным; ведь они своей жизни не смыслили без двора. И вот здесь, в той части зала Лувра, где размещалась вся эта, на время записавшаяся в театральные зрители – придворная и даже иногда состоящая из тайно проникших сюда обывателей публика, (королевский двор на то он и двор, чтобы нести в себе все характерные черты любого двора с его постоялостью, куда может занести любого рода людей), как раз и начиналось своё, предваряющее основное представление.

      Ведь не зря же всё-таки придуман дворцовый этикет, который на первых порах, правда, не без стычек, позволял отрегулировать место сидение придворных особ и вельмож, которые, как особы, по большей части забывчивые, всегда стремились усесться поближе к королю, для того чтобы он их видел и тем самым, если что, не забывал их в своих наградных указах, что в свою очередь, позволяло бы им прочищать свою память, насчёт своих верноподданнических