Хаос: отступление? (сборник). Антология

хорошо.

      – Проект с Большим городским советом продвигается?

      – Не знаю, что и как продвигается, – ответил Джил, целуя ее в щеку. – Но я уже закончил перепись. В Ганнисоне, штат Колорадо, шестьдесят девять жителей, официально.

      – Интересное число.

      – Я знал, что тебе понравится.

      Джил выпустил Тиль из объятий и взял за руки.

      – Слушай, – сказал он. – Я должен тебя кое о чем спросить.

      Он облизнул губы. Явно нервничает.

      – Спрашивай.

      Отпустив одну из рук Тиль, он вытащил из кармана маленькую коробочку и движением большого пальца открыл.

      В коробочке дремало кольцо с бриллиантом. «Маркиз» челновидной формы, карата в три.

      – Я хотел попросить тебя выйти за меня.

      Тиль тронула то кольцо, что уже было на ее пальце, с бриллиантом в полкарата. Повернула его, пытаясь понять, что происходит.

      – Я люблю тебя и не хочу это скрывать. Не могу. Я не могу ничего делать за спиной Сизон. Это ведь и тебя беспокоит, правда?

      Да, это ее беспокоило. Весь последний месяц она хила с тяжелым камнем на сердце. Иногда она была совершенно уверена, что Уилсон знает, куда она уходит, сказав, что отправляется погулять.

      – Но как это сделать? Все рассказать им?

      Тиль попыталась представить, как она говорит Уилсону, что выходит замуж за Джила. Конечно, Уилсон никак не выразит своих чувств. Равно как Чантилли и Элия. Но что они будут чувствовать, когда их мамочка скажет им, что любит Джила?

      – Представь, каково это – сидеть в неподвижности, день за днем, пока твоя жена целуется с другим мужчиной. Лучше умереть.

      Джил смотрел себе под ноги.

      – Как ни крути, они все равно могли бы быть уже на том свете.

      Тиль вспомнила те ужасные дни, когда вирус свирепствовал и повсюду были слышны приглушенные разговоры о безболезненных способах избавления от страданий; эти разговоры разные люди вели в отношении своих близких. Сколько оксикодона или валиума нужно для этого подмешать в воду. Тиль, обмотав рот и нос шарфом, была рядом со своим другом и соседом Марком Меланконом, когда тот поил своего сына грейпфрутовым соком, в который был подмешан валиум. Она до сих пор видела слезы, текшие по щекам Марка, пока Джереми пил. Через несколько дней Ванесса Меланкон держала такую же чашку, а Марк пил из нее.

      – Окажись я в их положении, я был бы благодарен Сизон, если бы та положила несколько таблеток оксидона в мой сок, – сказал Джил. – И если бы я не знал, что умираю. Я бы просто уплыл в никуда – и все. Это было бы самое большое благо, которое она бы для меня сделала.

      – Так почему же так не сделал ты?

      Тиль никогда не спрашивала выживших, что стало с их семьями, почему большинство из них были одни, и никому не меняли подгузники и пеленки. Очевидно, они приняли не то решение, которое приняла Тиль. Но она не судила их и не осуждала.

      – Я знаю, это было бы им во благо. Но я не уверен, что смогу это сделать.

      «Не уверен, что смогу это сделать!» – Месяц назад он сказал бы: «Я не смогу этого сделать».

      – Я тоже не уверена, –