Хаос: отступление? (сборник). Антология

умы мыслят в сходных категориях, я полагаю, – засмеялась Тиль.

      – Да, это будет круто. У меня будет по крайней мере один сосед, с кем я буду знаком.

      – Один из четырех, вероятно, – пошутила Тиль, выбираясь из внедорожника.

      Дверь вестибюля была не заперта. Тиль осмотрелась в темноте и заметила тележку для багажа.

      – Как найдете место, сразу станете устраиваться? – спросила Тиль, пока Джил помогал ей погрузить в тележку Уилсона; ей придется по одному перевозить членов своей семьи в комнату.

      – Мы, наверное, как и вы, устроимся где-нибудь на ночь, а уж завтра поищем постоянное жилье.

      – А почему бы вам не остаться здесь?

      – А мы не помешаем? – спросил Джил. – Если вам нужно много места, мы запросто найдем себе другую гостиницу. Здесь их множество.

      И он махнул в сторону, вдоль улицы.

      – Мне кажется, моей семье было бы интересно ради разнообразия видеть новые лица, – сказала Тиль.

      Ей и самой хотелось видеть новые лица. Особенно, если эти лица могли бы с ней поговорить. Когда твои близкие постоянно молчат, ты чувствуешь себя более одиноким, чем если бы ты был совсем один.

* * *

      Нэт Кинг Коул выводил на стереопроигрывателе «Белое Рождество», в то время как Тиль крепко держала чашку, из которой через трубочку Уилсон в пять глотков поглотил крепко сдобренный специями егг-ног – рождественский напиток из сырых яиц напополам с молоком.

      Горло Тиль сжал комок. Она едва сдерживала слезы. Поток воспоминаний о прошедших празднованиях Рождества накрыл ее, обнажив душевные раны, к которым она уже притерпелась. Еще в прошлом году Чантилли и Элия попытались продержаться и не заснуть всю рождественскую ночь, но в четыре или в пять рухнули и проспали до полудня следующего дня. А пять лет назад, ровно день в день, Уилсон натянул на себя костюм Санта-Клауса и побежал через задний двор прямо к лесу, а дети пришли в полный восторг оттого, что увидели такое чудо.

      Песня закончилась.

      – Чей черед выбирать музыку? – спросила Тиль вымученно радостным голосом.

      – Эриэл, я думаю.

      Джил вскочил с места, демонстрируя энергичное веселье, хотя улыбка на его лице застыла гримасой. Он поставил какую-то мальчиковую группу, их рождественскую песню. Он стоял возле стерео слишком долго, и Тиль заметила, что его плечи слегка содрогаются. Оказывается, Джил плакал.

      Потом он выскользнул в кухню, так и не повернувшись.

      – Еще немного егг-нога? – спросила она Уилсона, взяв его чашку со стола и выходя вслед за Джилом. Тот, скорчившись, сидел на полу и беззвучно рыдал. Когда Тиль, успокаивая его, положила ему руку на плечо, он поднял к ней мокрое от слез лицо с покрасневшими глазами.

      – Я так по ним скучаю! Меня разрывает скорбь, и я чувствую себя виноватым, потому что скорблю по еще живым.

      – Я знаю, знаю, – кивнула Тиль.

      Она опустилась рядом с ним, прислонившись спиной к ящикам кухонного шкафа.

      Джил отвязал полотенце, висевшее на ручке плиты, и вытер глаза,