Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

врожденных пороков.

      Заявление было столь откровенно фальшивым, что я засмеялась, пряча недоверие.

      – У меня нет пороков? Ты шутишь?

      Адам смотрит на меня так долго, что я краснею. Он поднимает мой подбородок пальцем. Синий-синий взгляд пронизывает меня насквозь. Его голос низкий и ровный:

      – Я впервые слышу твой смех.

      Он мучительно прав. Я не знаю, как ответить, разве что сказать правду. Улыбка становится прямой линией.

      – Смех свойственен живым. – Я с деланым безразличием пожимаю плечами. – А я раньше не жила.

      Адам не отводит глаз. Он удерживает меня на месте силой взгляда, призывом из глубин своего существа. Я почти слышу, как его сердце бьется о мою кожу. Я почти чувствую, как его губы дышат возле моих легких. Я почти ощущаю его вкус на языке.

      С прерывистым вздохом он привлекает меня к себе и целует в макушку.

      – Пошли домой, – шепчет он.

      Глава 29

      Домой.

      Домой?

      Как это?

      Я открыла рот спросить, но Адам только улыбнулся уголками губ, оставив меня в замешательстве, радостном волнении, ожидании и тревоге. В животе бьют барабаны в такт ударам сердца. От меня идет едва уловимый гул наэлектризованных нервов.

      С каждым шагом я все дальше ухожу от лечебницы, от Уорнера, от ничтожного прозябания, которое знала. Каждый шаг я делаю по своей воле. Потому что так хочу. Впервые в жизни я куда-то иду, потому что мне так хочется, потому что во мне живет надежда, и любовь, и опьянение красотой, потому что я хочу знать, каково это – жить. Я могу подпрыгнуть, поймать дуновение ветра и погостить в его воздушных коридорах.

      Кажется, у меня выросли крылья.

      Адам ведет меня в заброшенный сарай на задворках дикого поля, заросшего буйными сорняками с кустообразными щупальцами, колючими, безобразными и скорее всего ядовитыми. Уж не здесь ли этот самый «дом»? Перешагнув порог темного сарая, прищуриваюсь, разглядывая смутные очертания предметов.

      Внутри стоит машина.

      Я моргаю.

      Не только машина. Тут еще и танк.

      Адам не в силах сдерживаться. Он смотрит мне в лицо, проверяя реакцию; он очень доволен моим изумлением. Слова вылетают из него пулеметной очередью:

      – Я сказал Уорнеру, что один из танков, на которых я сюда приезжал, отказал. Они работают на электричестве, ну, я и сказал, что основной узел перегорел при контакте с химическим оружием, якобы что-то такое в атмосфере было. Уорнер прислал за мной машину, а танк велел бросить. – Адам улыбнулся. – Он посылал меня сюда, несмотря на запрет своего папаши, и скрыл от него, что угробил танк стоимостью в полмиллиона. В официальном отчете указано, что танк угнали повстанцы.

      – А если кто-нибудь зайдет сюда и увидит?

      Адам открыл люк.

      – Гражданские боятся этого места как огня, солдаты сюда тоже не попрут. Кому охота нахвататься радиации? – Он наклонил голову набок. – Отчасти поэтому Уорнер доверил мне тебя. Ему понравилась моя готовность умереть при выполнении долга.

      – Он