Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки. Кейтлин Моран

не подумали, что я влюбилась, потому что тогда они могут заметить, что я выросла. Что гарантированно приведет к неприятностям.

      В библиотеке я легко нахожу роман по фильму «Флетч». На обложке достаточно большое изображение Чеви. Я собралась, не щадя карандашей, без устали копировать это прекрасное лицо.

      Почти машинально я кладу на стол выдачи книг еще и «Наездников» Джилли Купер. На обложке книги есть лошадь. Мне нравятся лошади. Я слышу, как скулит собака на улице. Я привязала ее к дереву, но она слишком суетится и невольно душит себя поводком. Настало время освободить ее, пока она не задохнулась.

      Прошло три часа, а я все никак не могла поверить в то, что я это читаю. Взяв в руки свою первую взрослую книжку, я открыла месторождение разврата. Беспримесное золото непристойности. В «Наездниках» Джилли Купер нашлось все, о чем я когда-либо мечтала: сплошные пиписьки, титьки и траханье. Клиторы, сыплющиеся будто из рога изобилия. Бездонные анусы. Ураган сосков, минетов и куннилингусов.

      Я, конечно, не все понимаю. Купер постоянно отсылает к «кусту» одной из героинь, и пока я не дошла до страницы 130, я не могла с абсолютной уверенностью поручиться, что она говорит не о флоре. И я понятия не имею, что такое куннилингус. Несомненно, никто из тех, кого я когда-либо встречала в Вулверхэмптоне, также не в курсе. Бьюсь об заклад, этого нет даже в Бирмингеме. Это должна быть лондонская штука.

      Но эта книга, без сомнения, – библия сладострастия: ключевой текст, который объяснит те «новые и необычные чувства», которые я испытывала, неистово мастурбируя в течение следующих четырех лет.

      В первый раз, когда я пыталась это сделать, – в середине пятой главы – потребовалось 20 минут, чтобы кончить. Я не очень понимала, что делаю, – в книжке люди «копались» в неких «мокрых кустах», пока не происходило нечто удивительное. Итак, я ласкаю себя в этом совершенно незнакомом месте, которым обладала в течение 13 лет, высунув язык от сосредоточенности, в общем, я стараюсь изо всех сил.

      Достигнув наконец результата, я лежу на спине, потная, обессиленная, с ноющей рукой, сходя с ума от восторга. Я чувствую себя потрясающе. Я чувствую себя, как герцогиня Йоркская, когда принц Эндрю ее целует. Я чувствую себя очищенной, просветленной и счастливой. В ушах звенит, дыхание все еще немного неровное – прекрасно, великолепно.

      Я не могу написать в дневнике о том, что произошло. Мы с Кэз ведем войну за неприкосновенность моего дневника в течение многих лет. Иногда она пишет в нем на полях: «Ты такая жалкая», – если запись особенно возмущает или раздражает ее.

      Но восхищение, с которым я описываю остальные события этого дня, возможно, выдает меня.

      «Мама купила кисточку для смазывания форм для выпечки! Круто! – пишу я. – Бутерброды с сыром – это та-а-ак вкусно. ДААААА!»

      Буквально за несколько недель я становлюсь виртуозом мастурбации. Я делаю это быстро и без усилий. Я соблазняю себя в самых разных местах – в гостиной, на кухне, в саду.

      Стоя, сидя в кресле, лежа на животе, левой рукой. Я хочу поддерживать свежесть