Западня. Илья Деревянко

пролязгал зубами молодой. – П-п-прям в ас-с-фальт всовался, п-п-п-падла!

      – Похмельный синдром! – кое-как совладав с собой, сказал старший бандит. – Неделю, блин, не просыхали! А теперь отрыгивается!

      – Н-но м-мы ж ц-целых д-два д-дня не пьем! – трясся в ознобе Вася.

      – Вот на третий день и начинается всякая чертовщина, – авторитетно изрек Витя. – Со мной подобное не раз происходило! По ночам кошмары душат, днем различная гадость мерещится! Знаешь, брат, поедем-ка в баньку к Радику! Выпарим шлаки из организмов, потом примем транквилизаторы, хорошенько выспимся… Наутро легче станет!

      «Мерседес» резко рванулся с места. Иван Иванович горестно зарыдал. Ревностный служака, он испытывал безграничное отчаяние из-за невозможности выполнить поставленную задачу. Абсурдная фантастичность происходящего тревожила охранника уже во вторую очередь. Главное – приказ! С виду простой: «Поговорить с людьми, вызвать подмогу», а на практике невыполнимый – «сразу перестают замечать, лишь только речь заходит об Учреждении». Или все они сговорились?! Недаром ведь Новосвинская с Ненемецким предупреждали о вероятности красно-коричневой провокации!

      Иванов осушил слезы. Да, скорее всего именно так оно и есть! И менты, и бандюги в «мерсе» из одной шайки экстремистов! Изгаляются, сволочи! Пытаются с ума свести! В глазах вахтера загорелись решительные огоньки, грудь выкатилась колесом, кулаки стиснулись… Делают вид, будто не замечают?! Да плевать на них с высокой колокольни! «Вовремя я раскусил фашистские козни! – горделиво подумал Иван Иванович. – Ну ничего, субчики-голубчики! Ничего! Не стану я с вами общаться, а попросту позвоню в Службу спасения, ФСБ и так далее. Помощь прибудет в считанные минуты». Победно усмехнувшись, охранник разыскал в кармане магнитную карту, подошел к ближайшему телефону-автомату, вставил карту и набрал номер.

      – Приемная Люцифера слушает, – после тринадцатого гудка проскрежетал в трубке омерзительный нечеловеческий голос.

      – Приемная… кого?! – оторопел Иванов.

      – Люцифера, если угодно – сатаны! – снисходительно пояснил голос.

      В ногах вахтера обозначилась предательская дрожь, перед глазами поплыли разноцветные круги.

      – В-вы ш-шутите?! Или н-не-п-правильно н-набран н-номер?! – заикаясь, выдавил он. – Я з-звонил в С-службу с-спасения!

      – «Ни черта мы не шутим!» – рявкнул голос.» – И номер ты набрал правильно. Вот только никуда, кроме нас, ты сегодня не дозвонишься! Так что не трепыхайся, Иванушка-дурачок!» – По барабанным перепонкам Иванова резанули дикие раскаты дьявольского хохота.

      Нетвердой рукой он повесил трубку на рычаг и утер рукавом выступивший на лице обильный холодный пот.

      – «Мистификация!» – отдышавшись и отчасти восстановив душевное равновесие, решил охранник.» – По ошибке попал не в Службу спасения, а на квартиру каких-то пьяных кретинов. Или сами работники Службы перепились да куражатся, обормоты! Правда, непонятно, откуда им знать, как меня зовут?! Впрочем, «Иванушка-дурачок» имя нарицательное… Позвоню-ка я лучше в ФСБ да с другого автомата. Этот, похоже, бракованный!

      Однако