Мастер оружейных дел. Дарья Кузнецова

я не про это, – качнул головой ужастик. – Что с тобой происходит? Вчера, когда ты сюда влетела с оружием, вся в крови, я сначала ничего не понял. Только когда Лар тебя скрутил, до меня дошло, что ты всерьез собиралась меня убить. У тебя глаза были мертвые, как у бешеного зверя.

      – Извини, погорячилась, – виновато поморщилась я. – Уж очень меня разозлила эта сволочь…

      – Вот я как раз про эту злость. Что с тобой происходит?

      Я устало прикрыла глаза, откинулась на спинку стула.

      – Откуда ж вы взялись на мою голову оптом? – пробормотала себе под нос. – Один – уже слишком, а двое… Грай, давай я загадаю тебе загадку, и ты сам подумаешь? – Я с надеждой воззрилась на ужастика. Он помрачнел еще больше, но все-таки медленно кивнул. – Что в Приграничье могло сроднить молодого отца-одиночку и старшину Пограничной стражи? После чего второй ушел в отставку, не достигнув и тридцати лет, а первый в сорок пять сгорел как спичка и выглядел при этом на все семьдесят.

      – Серые? – вскинул бровь Тагренай.

      – Направление верное, осталось полистать литературу, – усмехнулась я. В почти черных глазах мелькнул охотничий азарт, и Грай медленно кивнул. С той же усмешкой я молча вышла, забыв, зачем вообще заходила.

      Но настроение начало исправляться, забрезжила призрачная надежда на избавление. Грай явно азартный и увлекающийся человек, как и все маги, любящий загадки. Может, если подкинуть ему несколько интересных фактов и превратиться из интересной девушки в интересную проблему, он не будет так на меня смотреть? И меня, наконец, перестанут преследовать воспоминания о том поцелуе.

      Если и это не поможет, надо столкнуть обоих охотников лбами до того как «туша зверя начнет остывать». И пока они будут бодаться, выясняя, чей выстрел первый, можно под шумок улизнуть.

      А там, глядишь, поубивают друг друга со злости!

      Весь день я провела в кузне, успокаивая себя любимой работой и погрузившись в некий транс без мыслей. Зарядить Персты вчера не успела, и после окончания работы по дну ларца немым укором перекатывалась последняя серебристая палочка.

      – М-да, – прокомментировала я, утирая какой-то грязной тряпкой лоб, пот с которого струился ручьем и норовил залить глаза. – Сейчас точно ими займусь. Только бы ничего больше не случилось!

      – Кстати, о событиях, – подал голос Лар, уже утихомиривший агния. Сегодня дух вел себя на удивление покладисто: видимо, устал. – Что с твоими руками?

      С таким трудом обретенное душевное равновесие разнесло в клочья одним вопросом. Я недовольно скривилась:

      – Да так, нервы.

      – Кого? – требовательно уточнил Лар, нависая надо мной всей массой.

      – Никого. О стену, – мрачно созналась я. – Не бойся, здесь, в лавке. Никто не видел, ни к кому моя кровь не попадет, меня не проклянут и ничего через нее не наведут.

      – Уже хорошо, – кивнул Лар, присаживаясь на один из стульев и приглашая меня сделать то же. – И что довело тебя до такой жизни?

      – А что они лезут не в свое дело? – бессильно