Третье пришествие. Звери Земли. Виктор Точинов

вскарабкалась на балкон и разбудила меня, чтобы устроить допрос? – парировал я, устав от непонятного разговора. – Говори, что хочешь сказать, хватит ходить кругами.

      – Скажу. Чуть позже и не здесь. Надо срочно и незаметно свалить отсюда.

      – Из палаты?

      – Из госпиталя. Петенька, все очень серьезно. Вопрос жизни и смерти. Ты знаешь, я никогда не шутила такими вещами. И сейчас не шучу.

      Не шутит, понял я. Надо идти. Сколько бы лишних инъекций ни вкатили потом за нарушение больничного режима – надо.

      – Надеюсь, ты подогнала машину к самому входу? – спросил я. – Не очень хочется рассекать по улице в пижаме.

      – Все продумано. – Она распахнула свой рюкзак, начала извлекать новенькую, в упаковках, одежду. – Переодевайся, размер вроде твой.

      – Может, выйдешь?

      – Никак нельзя… Потом объясню, сейчас поверь уж на слово. Не стесняйся, я в первую очередь врач…

      «Кто-кто, простите, здесь стесняется? Питер Пэн? И чего стесняется – своего атлетичного накачанного тела?! Да я за твою семью переживаю – насмотришься и отлучишь от ложа супруга-задохлика…» – с такими мыслями я начал стягивать пижаму. Невзначай сделал неудачное движение, поморщился.

      – Что с тобой? – мгновенно насторожилась Авдотья, заметив мою мимику.

      – Что-то с плечевыми суставами… И коленные тоже не в лучшей форме.

      – Странно… Ну-ка, что они тебе кололи?.. – пробормотала Авдотья, изучая карандашные записи на табличке. – Садисты… Ничего, сейчас все исправим, станешь как малосольный огурчик. Ложитесь на живот, больной!

      Она достала из рюкзака плоский кожаный футляр с металлической монограммой в углу.

      – А в руку нельзя? – тоскливо спросил я, некстати как раз стянувший пижамные штаны.

      – Нельзя, – безжалостно отрезала Авдотья, выбирая нужный шприц-тюбик из хранящихся в футляре.

      «Все доктора садисты… – подумал я. – Хоть с ними виски двадцатилетней выдержки пей, хоть спирт глуши медицинский – все равно садисты…»

      …Садистка она была или нет, но с глазомером госпожа подполковник явно не дружила. Покупая мне все на глазок, дала маху. Джинсы пришлись впору, но рубашка с трудом застегнулась на моей могучей груди, ветровка же – не иначе как прикупленная в сети «Три толстяка» – напротив, болталась как на вешалке, и рукава ее пришлось подвернуть. Но все же лучше, чем в пижаме.

      С обувью дело обстояло еще печальнее. Размер вроде и подходил, но у меня очень высокий подъем стопы, и натянуть летние туфли ни в какую не получалось. Пришлось испортить, распоров сверху кожу почти до носка. Кое-как натянулись.

      – Готов к труду и обороне, – сказал я, шагнув к выходу.

      – Не в дверь, – остановила меня Авдотья. – Уйдем через балкон.

      – А что с дверью-то не так?

      – Ты не пробовал сегодня выглянуть в коридор? Или вчера?

      – Да как-то незачем было… Душ и сортир у меня свои.

      – Тебя без особого шума взяли под домашний арест. Вернее, под больничный. Если не брать в расчет штатную охрану госпиталя,