Исцеляющая. Джейсон Мотт

опять ругнулась Бренда.

      Отец был высоким, тощим, и морщин у него с последней их встречи явно прибавилось. Рубец на щеке, полученный в той памятной аварии, унесшей жизнь матери, никуда не делся: перекрученный, отталкивающий шрам, уродливо меняющий свою форму всякий раз, когда отец улыбался.

      – Салют, сынок! – крикнул он, когда Уош появился в дверях гостиной.

      – Зачем ты приехал, Том? – вежливо, но сурово спросила Бренда, словно снежок в каменную стенку кинула. – У меня имеются, конечно, кое-какие идеи, возможно даже правильные, но хочется услышать это от тебя. Своими ушами, как говорится, услышать, как ты объяснишь свое внезапное появление.

      – Прекрати, Бренда, – сказал Том, глядя теперь только на Уоша.

      – Как поживаешь, пап? – спросил мальчик.

      – Нормалек, – ответил тот. – Какой ты у меня уже большой да красивый! Тебе ведь теперь тринадцать, – объявил он, будто показывая, что все эти годы вел счет возрасту сына. – Небось уже и подружка имеется? Если нет, держу пари – скоро она появится.

      – Нет. – Уош покраснел.

      – Не хочешь связывать себя по рукам и ногам? – Смех Тома прозвучал неестественно в наступившей тишине. – Ну, у тебя вся жизнь впереди, сынок. Успеешь еще поваландаться с женщинами.

      – Наверное, – ответил Уош.

      – А ты, вижу, внимательно следишь за новостями, – заметила Бренда. – Раз с порога интересуешься подружками Уоша.

      – Неужели нельзя, чтобы все было тихо-мирно? – улыбка Тома померкла.

      – Почем мне знать? – пожала плечами Бренда. – Думаю, все идет так, как ты сам устроил. Как ты заслужил.

      – Бабушка… – начал Уош.

      – Я стараюсь, – тихо сказал Том.

      – Ясно, стараешься. Теперь, – обрезала Бренда, – когда денежки замаячили на горизонте.

      – Какие еще деньги?

      – А в чем тогда, черт побери, дело? Ты несколько лет носу не казал, а тут нате вам, объявился. Немного странно, не находишь?

      – Я же стараюсь, – твердо подчеркнул Том.

      – Ну, бабушка! – заныл Уош.

      – Держись лучше от нас подальше, Том, – продолжила Бренда. – Кстати, когда ты в последний раз к бутылке прикладывался?

      – Он мой сын, – сказал Том. – Проклятье, Бренда, он же чуть не погиб!

      – Верно. Твой сын чуть не погиб. Но тебя с ним не было.

      – Бабушка!

      Они замолчали, хотя Уош физически чувствовал жар, разливающийся в комнате, как если бы распахнули дверцу раскаленной докрасна печки. Бабушка стояла высокая и прямая. Она смотрела на отца Уоша так, словно желала ему провалиться сквозь землю.

      Том же покорно оставался на самом пороге, и сходство с Уошем явственно проступало на его лице.

      Попререкавшись еще малость, они в итоге пришли к соглашению. Бренда позволила отцу с сыном провести вместе день, при условии, что они не будут далеко отходить от дома или садиться в Томову машину.

      – Оставайтесь поблизости, – наказывала она Тому. – Мне так будет спокойнее. Хотя врачи утверждают, что с Уошем все в порядке, не дай бог ему станет плохо, а меня рядом не окажется.

      Том