Изумрудный атлас. Джон Стивенс

с сатанинской ухмылкой на лице расстреливал несчастных птиц практически в упор, – миссис Лавсток выпрямилась на диванчике в виде лебедя, отложила вязание и громко объявила:

      – Джеральд, я решила усыновить несколько ребятишек.

      Мистер Лавсток вынул изо рта трубку и издал задумчивый звук. Он отлично слышал, что сказала жена. Не «ребенка», а «несколько ребятишек». Однако за долгие годы супружества он убедился в бесполезности прямой конфронтации с женой. Поэтому мистер Лавсток решил, что добьется больших успехов мудрым сочетанием лести и безразличия.

      – Что ж, душечка, это грандиозная мысль. Ты будешь потрясающей матерью. Конечно, давай усыновим ребенка.

      Но миссис Лавсток сердито поцокала языком.

      – Не надо юлить, Джеральд. Я не собираюсь усыновлять одного ребенка! Овчинка выделки не стоит. Думаю, я начну с трех.

      С этими словами она встала, давая понять, что дискуссия окончена, и вышла из комнаты.

      Мистер Лавсток вздохнул, вернул трубку в рот и прикинул, нельзя ли будет подыскать какое-нибудь местечко для летней охоты на детишек.

      «Вряд ли», – подумал мистер Лавсток, возвращаясь к своей газете.

      – Это ваш последний шанс.

      Кейт сидела за столом напротив мисс Крамли. Они беседовали в кабинете директрисы, расположенном в северном крыле «Приюта для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Алана По». Несколько веков назад в этом здании располагался городской арсенал, а теперь зимой здесь разгуливал ветер, задувал во все щели, громыхал оконными рамами и замораживал воду в уборных. Кабинет мисс Крамли был единственной отапливаемой комнатой во всем доме, поэтому Кейт всей душой надеялась, что разговор им предстоит долгий.

      – Я не шучу, юная леди. – Мисс Крамли, невысокая тучная женщина с начесом сиреневых волос на макушке, развернула конфету, которую взяла из стоявшей на столе вазы. Приютским детям брать конфеты было строго-настрого запрещено. Когда дети П впервые приехали сюда и мисс Крамли оглашала им список, что можно, а что нельзя (в основном состоявший из одних нельзя), Майкл беспечно сунул в рот мятный леденец. За это ему пришлось целую неделю принимать холодный душ. «Она же не сказала, что их нельзя брать! – жаловался Майкл сестрам. – Откуда мне было знать?»

      Мисс Крамли сунула конфетку в рот.

      – После этого я умываю руки. Если ты и твои брат с сестрой не сумеете показать себя с самой лучшей стороны, чтобы эта леди захотела вас усыновить, что ж… – Она принялась причмокивать леденцом, подыскивая подходящую угрозу. – Что ж, тогда я просто снимаю с себя ответственность за все последствия.

      – Кто она? – спросила Кейт.

      – Кто она?! – повторила мисс Крамли, изумленно выкатывая глаза.

      – Я хотела спросить, какая она?

      – Кто она? Какая она? – Мисс Крамли яростно зачмокала, охваченная праведным гневом. – Эта женщина… – Она замолчала. Кейт ждала. Но продолжения не последовало. Лицо мисс Крамли налилось свекольной краснотой. Она издала сдавленный хрип.

      Долю секунды –