День Нордейла. Вероника Мелан

стоял спиной ко мне – в штанах и без рубашки, – смотрел прямо перед собой, и я была готова биться об заклад, что в эту самую минуту Дрейк Дамиен-Ферно не видел ни стекла, ни застывших в безветрии кустов, ни далекого, едва начавшего окрашиваться розовым неба. В комнате уютная темнота – в такую нужно смотреть самые последние ускользающие из воображения с пробуждением сны.

      – Аарона нет, – донеслось глухо.

      Мой вялый спросонья мозг новую информацию переварить не смог, однако уверился в том, что Великий и Ужасный однозначно смотрит не сквозь стекло на улицу, а на очередную невидимую энергетическую карту.

      – Нет где? Дома? В городе?

      Разве это повод для бессонницы?

      Странный и неподвижный, будто застывший, Начальник чуть повернул голову:

      – Нет в этом мире.

      Мои веки дрогнули одновременно с мозгом – сон слетел.

      – Как он мог исчезнуть? Давно?

      Умер?

      Туман за стеклом напоминал сигаретный дым, выдохнутый великаном. От Дрейка веяло не замешательством, но странным недобрым спокойствием. А еще легкой изморозью и работающими на полную мощь инерционными полями. И это в неполные пять утра.

      – Судя по временным метрикам, – пояснили мне от окна, – Аарон Канн никогда не появлялся в Мире Уровней.

* * *

      Они исчезли один за другим в течение часа. Дэлл Одриард, Рен Декстер, Баал Регносцирос… Все.

      – А Баалька, – спрашивала я глупо, – она… никогда не рождалась?

      От того, как в этот момент гнулась реальность, по позвоночнику шла изморозь. Не спасал ни теплый плед из кресла, ни согретый чай.

      Дрейк не отвечал. Он стоял посреди гостиной более не похожий на человека; электрический трансформатор – вот, на что он стал похож. Неподвижный, исходящий упругими волнами, с отсутствующим и в то же время неприятным выражением лица. Он более не находился здесь, в особняке – он был везде, одновременно в каждой точке этого мира. С бешеной скоростью считывал информацию, пропускал ее через себя, вычислял возможные варианты случившегося.

      А я боялась подходить близко. Холодными вдруг сделались руки и ноги, тошнотворно хрупким сознание.

      Их нет. Никого нет.

      Я не верила.

      Поднялась, достала из сумки телефон и, несмотря на то, что шел шестой час утра, вошла в меню «Контактов». Некоторое время медлила, решая, какой из номеров набрать, затем коснулась экрана напротив имени Халка Конрада.

      И спустя секунду услышала совершенно неуместную в моем понимании фразу о том, что «набранный номер не существует».

      Мак… «Абонент недоступен…»

      Рен – «Набранный номер не существует…»

      «Дура! – хотелось сказать голосу-роботу. – Он существует! Еще вчера существовал».

      Но Дрейк почуял неладное первым. И даже не имело смысла задаваться вопросом – как.

      А ведь в последние дни все как будто наладилось, вошло в норму: вернулась в наш прежний дом Клэр, привезла с собой кошек, прибралась, разложила по полкам, как когда-то, свои вещи. Вот только телевизор до сих пор не включала – для чего-то завесила экран полотенцем.

      «Набранный номер не существу…»