Книга о путешествии писца Наара. Дмитрий Владимирович Боднарчук

был коротковолос, сед, среднего роста, с небольшим носом, достаточно глубоко посаженными глазами, немного полноват, с пухлыми пальцами на руках. Но, вопреки такому, довольно не мужественному виду, он внушал уважение, в нём чувствовались сила и уверенность. Когда Наар и его спутники появились в зале, Уадур жестом приказал музыкантам прекратить играть. В зале воцарилась тишина.

      – Странную добычу сегодня принесли мои слуги. – сказал князь и погладил одного из псов по холке, как если бы это был не каменный монстр, а обычное домашнее животное. – Даже не знаю, по какой причине, они вдруг решили, что этих людей нужно тащить в мой дом. – Хозяин пира явно сам был немного удивлён таким гостям.

      – Князь, это великая честь для нас, быть на твоём пиру. – Произнёс Алоин, глядя в пол. – Какую бы участь ты нам не уготовал.

      – Да, верно говоришь. Побывать на моём пиру – счастье. По поводу участи – я ещё не решил, что с вами делать. Вы двое – князь показал на Алоина и его напарника – дети моего народа, это видно. А эти двое – чужаки.

      Наар понял, что говорят о них и решил заговорить первым. Языка горцев он не знал, поэтому заговорил на глоттаре, в надежде, что Алоин переведёт.

      – Да, мы писцы, каттавы, жрецы Сефера. – начал Наар, но Уадур его оборвал, ответив на глоттаре.

      – Тогда понятно, почему вы здесь оказались. Обычно, когда они слышали запах чернил или рукописи, то рвут человека или рукопись на куски. Это делалось для защиты моего народа и наших традиций. Слишком настойчиво вы пытались привить нам любовь к тому, что нам чуждо. Но всё это было очень давно. Теперь, вместо того, чтобы быть разорванными на части, вы здесь. Скажите мне, слуги Сефера, вы вновь пришли учить нас письму? И не удивляйся, что я говорю с тобой на твоём родном языке. Я знаю язык Империи. Я знаю много языков.

      Наар был удивлён и рад. Так общаться будет гораздо проще.

      – Нет, мы более не распространяем силой Священное знание. Кто желает, сам придёт к источнику жизни. Если силой заставлять человека есть даже самую вкусную, изысканную еду, она не доставит удовольствия. Среди ваших гостей ведь нет тех, кого вы заставляете веселиться?

      Уадур только улыбнулся.

      – Что у тебя в сумке?

      Наар достал письменный набор и рукопись. Сумку протянул князю, а рукопись прижал к себе.

      – Дай мне рукопись – теперь Уадур протянул руку к юноше. Пока хозяин пира общался с пленниками, никто из пировавших не проронил ни слова, никто не остался стоять возле столов, даже кубки с вином и тарелки с едой были отставлены в сторону. Все столпились вокруг пленников и князя. Наар с опаской протянул рукопись. Князь её принял и стал листать.

      – И вот такие у вас святыни? – он посмотрел на Кавэда и Наара. – Смотрите, что с нею сейчас будет. – после этих слов Уадур швырнул рукопись прямо в огонь камина. От удара о поленья, горевшие в камине, рукопись открылась. Наар кинулся за ней, но его тут же схватили двое мужчин, стоявшие