Русская удаль. Сборник рассказов – 3. Александр Леонидович Миронов

Он сам нам признался.

      – Мы только сейчас о его соответствии и говорили. В комсомоле дурака провалял, теперь к нам для поддержки штанишек. – Иван вдруг нетерпеливо заёрзал на скамейке. – Ну, Серёга, ставь пять-пусто! Ставь, не стесняйся. Счас я тебе вкачу голова! Чистенького, без единой крапинки. Хочешь, дам посмотреть! – в игре ему не было равных.

      Вокруг стола оживились. Молодой парень, соперник кучерявого, в растерянности заметал взгляды по неровной крапчатой змейке из домино, лежащей на столе. Белобрысое лицо покраснело в предчувствии неотвратимого позора.

      – Ставь! У тебя она. – Наседал Ваня, густо и самодовольно попыхивая папиросой. Он готов был сорваться со скамьи и с маха вбить в стол «горящую» в руке костяшку. Рука широкая тяжёлая, такой крагой, шутя столешницу проломишь. Вавилон с уважением относился к таким авторитетам.

      Серёга тяжело вздохнул и, виновато глянув на своего напарника, выбросил на стол две костяшки.

      – Вот она!!. – дико взревел Ваня, и оглушительный хлопок по столу от его пятерни содрогнул помещение.

      – Ко-зз-лы-ы!!!

      Смех, шутки посыпались в адрес схлопотавших «голова, без единой крапинки». «Козлы!», «генералы!» и «дале подобно…»

      Появилось вакантное место, и Иван, перемешивая домино, приглашал следующую пару.

      – Следующий! – в голосе слышались задор, удаль.

      Вавилон поддакнул:

      – Следующий, кричит заведующий.

      – Вавилон, заведующего мы сёдня избирать будем. А я честно выиграл, – заметил Иван с достоинством.

      Чего Вавилон и не пытался оспаривать.

      – А мы знам, что ты с усам, – и с сожалением проговорил. – И чё они сёдня выборищи наладили? Нет, чтоб через день-другой.

      – А тебе-т што?

      – Так мне сёдня за малым ехать после работы. Завтра к врачу вести. Каки-то нарости у него под коленями наросли. Говорят, что это у него от сердца, или от ревматизма, и даля подобна…

      – Ну, ясно, что не от удовольствия. У кого один-один, ходи!

      – Так я и говорю, что они сёдни затеялись, нет, чтоб завтра.

      – Да ехай. Без тебя что ли не выберем? Гляди-ка, пытица важная. Ха!

      На «пытицу» рассмеялись. А Спиря однако заметил:

      – Это как сказать. И один голос может роль сыграть.

      – Ага! Ложка дёгтя в бочке мёда?..

      На маленьком лице Вавилона вдруг засветилась прокуренными зубами плутоватая ухмылка.

      – А чё, Ваня, хошь, я вам хохму учудю? – спросил он, запуская пятерню под фуражку, заскрёб затылок, кожаный блин зашевелился и пополз на сузившиеся глазки. – Вы за Амбикова, да? А я возьму, да за Овского свой голос напишу. Вот будет хохма, а?

      – Ха-ха! – заразительно расхохотался Ваня, почти догоревшая папироса висела на его нижней губе. – Давай, Вавилон, отхохми! Посмотрим, что получится. Ха! – хлопнул костяшкой по столу.

      На Вавилона уставились улыбающиеся лица.

      – Я вам один всю карту перебью! Хотите?.. Во где у меня голый! – потряс в воздухе жилистым кулачком. –